Закон притяжения. Его студентка

Но на третий день их со Славиком негласного взаимного бойкота (то бишь вчера) произошло кое-что из ряда вон выходящее. На медкомиссии, которую обязали пройти всех первокурсников (предварительно освободив их от занятий), выяснилось, что Ирина… ждет ребенка от своего бывшего школьного врага, а ныне — парня. Узнав об этом, подруга впала в самую настоящую истерику. Беловой пришлось взять ситуацию под свой контроль.

Успокоив Синицыну, Лена поволокла ее прямиком к Виктору Эдуардовичу.

По разным причинам. Во-первых, в глубине души нестерпимо хотела его увидеть, но общаться с ним наедине… пока не решалась. А во-вторых, он единственный, кто мог хоть что-то знать о местонахождении Красницкого.

К счастью, Макаров пошел им навстречу и помог выяснить, что случилось с его придурочным братцем. И почему молодой человек не выходит на связь. Вскрылось много чего интересного. Пытаясь смириться с услышанным, Ирина направилась домой, категорически запрещая Лене ехать вместе с ней. Она объяснила свой порыв банальным желанием просто побыть одной.

Деваться было некуда. С тяжелым сердцем, но Беловой пришлось отпустить ее. Тем не менее девушка места себе от беспокойства не находила.

Даже отменила поход в кино с Барсуковым, о котором они договаривались неделю назад. Лена осталась дома, нервно заедая стресс пончиками и гадая, как сейчас обстоят дела у ее лучшей подруги. У беременной лучшей подруги.

Ночь далась ей непросто. Зато утро началось с сюрприза.

«С сюрприза из области фантастики!»

Ирина разбудила ее телефонным звонком и предупредила, что сегодня они со Славиком не появятся в университете. Потому что вчера поздно вечером эти двое… поженились. ПОЖЕНИЛИСЬ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!

И теперь им предстоял серьезный разговор с ближайшими родственниками.

Как только Белова оправилась от первичного шока и поняла, что это не розыгрыш, завизжала в трубку, точно оглашенная. Ее переполняли эмоции. Разные. Противоречивые. Она плакала. Искренне радовалась за подругу и желала ей счастья, но… плакала. Ведь дружеская ревность никуда не делась, а страх потерять Иришу, уступив Славику, лишь усилился. Только когда Синицына заверила ее в обратном, Лена смогла успокоиться. Взять себя в руки и отправиться на учебу, обещая никому их тайну раньше времени не выдавать. Никому — кроме того, кто в любом случае уже был в курсе дел. И этот «кто-то» все еще возвышался рядом с ней, ожидая ответа на свой вопрос.

Встрепенувшись, Белова прочистила горло:

— Как это не видите? Вчера вон виделись и сегодня то…же.

— Ш-ш-ш! — жесткие сильные пальцы внезапно легли на ее рот, призывая к молчанию. — Знаешь же, я имел в виду совсем… совсем… совсем иное!

Веки девушки сделались свинцовыми. Затрепетали. А пульс взревел, оглушая. Потому что каждое свое «совсем» мужчина сопровождал легким движением чуть шершавых пальцев влево-вправо, чувственно растягивая ее пухлые губы. Содрогнувшись всем телом, точно от удара током, Лена тихонько всхлипнула и машинально вцепилась свободной рукой в его запястье.

Макаров со свистом вытолкнул воздух из легких и зажмурился.

Будто… будто даже столь невинное прикосновение толкало его за грань.

В следующий миг ее щеку ошпарило безбожно горячее чужое дыхание:

— Детка…

«Боже! Боже правый! Я сейчас сама на нем повисну!»

До чертиков испугавшись собственной реакции на близость Виктора Эдуардовича, Белова резко встрепенулась, скидывая с себя его руку.

— Я… мне пора, — залепетала она бессвязно. — Мне… нужно, я пойду…

Но мужчина не сдвинулся с места, продолжая разглядывать ее слегка заторможенным взглядом. Голодным. Поплывшим. Подернутым поволокой.

Сложно сказать, о чем он сейчас думал. Однако, спустя мгновение, хищно оскалившись, преподаватель задумчиво протянул:

— И к кому же мы так сильно торопимся?

— Ни к кому, просто…

— Я тебя не отпускал!

— Но скоро звонок…

— Ничего страшного, опоздаешь!

— Виктор Эдуардович…

— Прекрати! — недовольно рыкнул Макаров. — Не называй меня так!

— Интересное дело! — потеряв терпение, ощетинилась Лена. — И как же я должна к вам обращаться?

— Хотя бы как к мужчине, который тебя трахает! — ядовито шепнули ей на ухо. — Или ты всех своих парней по отчеству величала, пока они тебя…

Не закончив фразу, преподаватель глухо застонал. Как от нестерпимой боли.

Белова ошарашенно вглядывалась в его перекошенное яростью лицо и не знала, что ответить. Казалось, одно неверное слово, и Виктор Эдуардович просто придушит ее на месте. Слишком уж остервенело он зубы стискивал и кулаки сжимал. Слишком сильно сотрясался от гнева и жадно, рвано дышал.

Испугавшись до дрожи в коленях, ведомая каким-то первобытным инстинктом, Лена ринулась к нему в надежде успокоить. С трудом понимая, что творит, оплела его мощный торс своими руками и уткнулась носом в ворот белоснежной рубашки.

— Пожалуйста! Пожалуйста! Не нужно злиться!

Замерев на долю секунды, Макаров стиснул ее в ответ.

Да так дико, что позвонки жалобно хрустнули.

— Твою же ж мать, Лена! — выдохнул он, немного расслабляясь. — Меня разрывает на части при мысли…