Законы стаи

Разумеется, я привозила из поездок и некоторое количество обычных безделушек — шарфики, футболки, бижутерию, но именно кулон с черной жемчужиной стал моим любимым. Мне казалось, от нее идет какое-то удивительное тепло, которое заряжает меня энергией.

Два года пандемии дались мне очень тяжело и когда, наконец, ограничения были сняты, первым делом я поехала к дочери. Ремонт в её двушке был уже закончен. Я с удовольствием осмотрела стильный дизайн.

Карина ходила за мной следом, держась за руку, как в детстве — мы не виделись больше трех лет. Проболтали чуть не до рассвета. Как ни странно, хоть и связывались в вайбере часто, но живая беседа — это совсем другое. Виктор, ее муж, укатил с Арсюшей на недельку к своим родителям — показать подросшего сына. И внука я планировала дождаться через четыре дня.

Уже под утро дочь сказала:

— Мам, а давай махнем на Ладожское? Ехать не так долго, зато я там знаю прекрасное место. Возьмем лодку, по озеру покатаемся, позагораем! Я специально на работе неделю в счет отпуска выпросила.

Через сутки, рано утром, Карина села за руль своей серенькой малолитражки, и через час с небольшим мы были на месте. Перекусили в скромной кафешке поселка и отправились к воде.

День был солнечный, жаркий, и к берегу мы добрались не первыми. Недалеко от нас из микроавтобуса выгрузилось несколько семейных пар с детьми-подростками, чуть левее играла в волейбол компания молодежи, подальше от воды холодцом расплылась огромных размеров женщина, возле которой суетился высокий костлявый мужчина. Ветерок доносил его торопливые слова:

— Сейчас, Ларочка, сейчас! Крем от загара я точно положил, так что не нервничай, сейчас тебе спинку намажу!

В воду мы вбежали, взявшись за руки, и брызгались как дети, под неодобрительным взглядом мажущего Ларочку мужчины. У меня было странное состояние похожее на легкое опьянение, восторг вызывало абсолютно все — и богатая зелень, и чуть мрачноватая прохладная вода озера, и даже необъятная Ларочка с заботливым мужем.

Плавала я весьма посредственно, поэтому путь проложила вдоль берега. Карина, слегка фыркнув на меня, легкими движениями рассекала воду уже метрах в сорока от берега, а я, медленно и торжественно гребя по-собачьи, двинулась в сторону волейболистов.

Мы вышли на берег и развалились на горячем песке под обжигающими лучами солнца, было томно и лениво, не хотелось даже разговаривать. Народ тем временем прибывал, и через час, когда я решила окунуться второй раз, оставлять вещи без охраны было, пожалуй, уже рискованно.

— Ты посиди, я быстренько окунусь и вернусь, тогда и тебя отпущу.

Карина кивнула и села, поправив на носу темные очки. Заходя в воду, я шарахнулась от двух визжащих мальчишек, которые стреляли друг в друга из огромных ярко-желтых водяных пистолетов.

Мимо с уханьем пробежал краснолицый пузатый дядька и хлопнулся в озеро так, что меня окатило брызгами с головы до ног. Лежащая на надувном матрасе женщина приподняла панамку с лица и брюзгливо выговорила мне:

— Поаккуратней надо, любезная, вы меня забрызгали!

Когда я увидела, что почти прямо на меня бегут трое малышей лет пяти-шести, а за ними встревоженными квочками несутся мама и бабушка, я плюнула и решила отойти немного дальше — здесь искупаться точно не дадут.

Побрела по колено в воде в сторону, выискивая место посвободнее. Крепко пахло разогретой на солнце зеленью, чуть-чуть дымком и шашлыками. К жарким травяным нотам примешивался прохладный, влажный запах озера.

Здесь, ближе к краю пляжа, народа было значительно меньше. Я проплыла метров тридцать, не больше, когда откуда-то снизу хлестнула струя ледяной воды, и мне резко свело ноги. Чувствуя дикую боль в скрученных мышцах, и беспомощно барахтаясь, я не успела даже закричать, погрузившись в воду с головой.

Почему-то я не догадалась закрыть глаза и сквозь зеленоватую толщу воды видела огненный шар солнца, а ледяные струи тянули меня ко дну…

Из газеты "Ладожские новости": "… не помогло. Тело утонувшей гражданки Сергиенко Марины Васильевны было найдено спасателями только вечером. Дочь покойной…"

Глава 4

МАРИ

Еще не открывая глаз, полностью погруженная в утреннюю полудрему и не желая из нее выбираться, я все же глубоко втянула воздух подмерзшим носом. Запах тревожил своей незнакомостью, какой-то неправильностью…

Почему-то страшно было открывать глаза, но чем больше я лежала, приходя в себя, тем больше понимала: там, за моими плотно сомкнутыми веками, находится что-то жутковатое. Глаза я открывала медленно, инстинктивно чего-то боясь.

Первой мысли не было, как, впрочем, и последующих. Зато сильно сперло дыхание, и несколько минут я судорожно хваталась за горло, пытаясь хлебнуть ставшего вдруг тяжелым и плотным воздуха. Сидя на непонятном деревянном топчане, я в полной растерянности оглядывала довольно убогую комнатушку, не понимая где я, как меня сюда занесло, и даже не слишком соображая — кто такая, собственно, «я».

Осознание личности начало приходить постепенно.