Залив белого призрака

На судне появился Призрак. Прочие игры, от шахмат до гитарных вечеров, отошли на второй план. Призраком назвали глыбу льда, которую геолог притащил лодкой на буксире и объявил, что там сидит воин ледового плена в анабиозе. Эта шутка стала хитом обсуждений, гипотез, розыгрышей и «баталий чёрного юмора»: «К нам изо льда восстанет Призрак, как вашей смерти верный признак!»

Разведчики ожидали расчёта в первом порту. Они ещё оставались рядом, но уже отдалились, будто каждый уходил в другие пространство и время.

Чемпион перестал есть сгущёнку.

Горбач изменил былую улыбчивость на ментальную грусть.

Геолог работал со льдом. Третий помощник остановился рядом и спросил неожиданно:

— Почему ты пошёл в разведчики?

— Любопытно. — Геолог перенял привычку Горбача и капитана говорить кратко.

— Мне тоже любопытно, но от этого столько вопросов, что не хватает ответов. — Юра развел руками.

— Это нормально. Думай.

— Думаю день и ночь, результата нет.

Подошёл сэконд[7], присоединился к разговору:

— Геолог! Говорят, вы там оружие всякое видели, почему ничего не взяли, трофей?

— С кладбища не уносят.

— Брось. Тебе не к лицу быть чистым, геологи всегда в грязи и рваных башмаках.

— Всё настоящее с примесью грязи.

— А золото? Брось учить. Мы тоже не сено жуём. Читали. Почему, думаешь, убегаем от этого берега? А я знаю. Радиация или чума. В глыбе твоей вполне, может быть, лежит ящик Пандоры, открой! Боишься? А зачем взял? Любопытно?

— Образец для исследований.

— Сам ты образец для исследований. Расколи и увидишь! Все равно такую глыбу никуда не вложишь. Как её дуру под микроскоп? Думал? Коли! Мне кусочек — ви

ски попить с антарктическим шиком, знаешь как? Не причесанный ты. Лёд бросишь в стакан, он зашипит, как живой, пузыри пускает. Чистый зверюка, а укусить не может. Коли! Всё равно кто-нибудь отколет.

Геолог посмотрел на сэконда, обошёл льдину, сказал без выражения:

— Действительно, всё равно кто-нибудь расколет. — Взял в руки молоток и клин стальной, подумал вслух: — Расколоть лёд — не так легко, как тебе кажется. В нём свои узелки и линии, как сучки и волокна в дереве. Лёд — древо замёрзшей жизни.

— Не играй философа. Читали. Есть узлы напряжения. В стекле, в куполах, в бетоне. Не мудрствуй. Ищи в нём пупок. Он развяжется.

— Знаю, — согласился геолог, — даже земная кора трещит.

— Коли! Бей сюда! — сэконд ткнул безжалостно пальцем… — Бей!

Есть люди, которые притягивают напряжение. Было спокойно, а пришел он, пальцем тыкающий, и геолог ударил — лёд раскололся на три куска. В одном обнажилось острое лезвие кортика. Ух, ты-и! Из другого торчал чей-то палец, розовый с белым ногтем. Все замерли. Стало слышно, как пыхтит, тяжело дыша высоко над палубой, судовая труба, дымя сизым облаком.

— Вот это да… Напряжение… Палец! Живой? Не живой… Не шевелится даже… А кортик! Смотрите! Ножны рядом должны быть! Украли? Уже? Кто посмел? Внутри что-то есть!

Не прошло и минуты, казалось, а несколько человек били по ледовым кладовым, как золотоискатели в лихорадке. Лёд осыпался на палубу, обнажая суть. Так появился Призрак.

Сначала все разглядывали кортик. Он был, как новенький и блестел костяной рукоятью и сталью лезвия, обоюдоострого. — Кортик, что надо! — Подводному асу принадлежал, как пить дать! — Да-а… — Прикольно. — Реликвия. — Реквием. — Реквием пошёл по рукам и не вернулся… нашлись ножны… Призрак чихнул!

Все замерли. Выглядел он невзрачно: лицо почерневшее, одежда мокрая, мятая, сжалась. Розовый палец торчал из бескровной ладони, как свежеокрашенный. Это было уродливо, но не страшно. Полярное солнце, учитывая антарктический климат, было всё-таки южным. Большая часть экипажа собралась вокруг в считанные минуты, и каждый желал отметить нечто особенное:

— Личико замерзло от удивления… Кажется… Такая гримаса…

— Это он нам удивляться начал, и мимика поползла…

— Точно-точно, я тоже заметил, другая ладонь в кулак сжата…

— Улыбается?

— Задрожал?

— Плечами повел… от холода…

— Он нас слышит?

— Челюсть стучит! Зубы… Слюна брызнула! Ой, зараза!

Народ отскочил в панике: «Встает? Запах! Запах от него… Заразный…»

Пришелец встал и направил в толпу розовый палец:

— Хенде хох! — Он хотел рассмеяться, но челюсть заклинило, зубы клацнули странно, будто в нокауте.

— Шутит?

— Падает?

— Он еще что-то скажет…

— Не-е, в нём пружина кончилась.

— Не видишь, что ли, у него половина тела оттаяла, а часть — лёд. Одна рука двигается, а другая в сугроб вмерзла.

— Пуговичка на мундире оторвалась.

— Покатилась, гляди… Покатилась по палубе! Прямо к ногам сэконда! — Сэконд отскочил от пуговицы, хотел наклониться и взять, но услышал окрик: не тронь! Заминировано! — Вокруг хохотнули. Пуговица тоже пропала.

Сэконд решил показаться героем, подошел было к мумии, а она засмеялась в лицо ему, обнажив жёлтые зубы, и пыхнула мёртвым дыханием — сэконд кинулся к леерам, сдерживая позыв из горла. Зрелище всех сковало.