Заложник долга и чести

Больше нас не задевали. Задиры отлежались и, пошатываясь, поплелись прочь. Когда ужин подходил к концу, в трактир при постоялом дворе, где мы сидели, вошли двое орков из стражи великого хана. Я узнал тех парней, что охраняли мой шатер, когда я был левой рукой степного владыки. Они огляделись, увидели меня и радостно ощерились. Затем твердой походкой направились к нам.

— Гаржик, — поклонился один из них. — Правая рука приглашает Вас и ваших друзей разделить с ним его шатер.

Это была ритуальная фраза приглашения уважаемого гостя. Это не значило, что он пустит жить нас в свой шатер, но выделит не хуже и окажет княжеские почести.

Я встал.

— Я принимаю приглашение правой руки. Пусть шатер его будет полон жен, а стада бесчисленны. Пойдемте, друзья, — обратился я к спутникам, — ночевать будем в комфорте.

Правая рука Великого хана внимательно слушал верховного шамана. К ним снова пожаловал избранный богами, как духи предков называли нехейца. Еще они сообщили, что на нем лежит печать Худжгарха. И тело его — вместилище не ушедших за грань духов.

— Странный человек, — задумался правая рука. — Характер у него легкий, непоседливый. При этом невероятно везучий и бесшабашный юноша. Играет с судьбой, как болотная кошка с гадюкой. Думаешь, вот сейчас змея ее укусит и той наступит мучительный конец. А кошка вывернется невообразимым образом, подержит змею в зубах и отпустит, чтобы напасть снова. Вот так и Разрушитель. Вот, напали на них муйага пять сотен, и где они? Исчезли, а студент, как ни в чем ни бывало, снова в степи. Да-а. И как прошли? Ни один разъезд разведчиков о них не доложил.

— Что сообщила внучка о нашем родиче? — спросил он шамана. Тот при упоминании родства поморщился. Не смог скрыть накатившее раздражение.

— Многое, что сказала, — ответил он. — Сказала, что любит его, а он ее. Что она присмотрела себе сестру черную эльфарку.

— Черную? — переспросил Быр Карам.

Шаман кивнул.

— Черную, Быр. Забрал ее у богини неизвестных земель и привез к себе.

Правая рука покачал головой. Надо же! Черную! А что ему белой мало?

— Ганга говорит, что Тох Рангор будет возводить ее на княжеский престол. Вместе с воинством Худжгарха разобьют орков, что собираются против них и затем сделает ее княжной.

— Высоко мечтает юноша, — недоверчиво усмехнулся орк. — Как бы крылышки не обжег.

— Духи говорят, что это не его идея, а воля нового бога, — старик замолчал, уткнувшись взглядом в пол, покрытый шкурой оленя.

Сидящий напротив орк, не мешал ему думать. Старик вздохнул.

— Не нравятся мне нонешние времена, Быр. Много неопределённостей появилось в мире, и они к нам приходят вместе с Разрушителем. Он, как таран, ломает все к чему прикоснется. Одно утешает, такие долго не живут, сделают работу для богов, и те от них избавляются.

— А мне будет жаль парня, шаман. Таких разумных, что меняют саму историю, мне видеть не доводилось. Он стал бароном?

— Бери выше, поднялся до графа, — ответил шаман. — Свадьбу хотят сыграть здесь, у нас, по обычаям нашего народа. А это значит, мы признаем его гремучей змеей перед всеми. А что после этого будет?

— Ничего не будет, — отмахнулся Быр Карам. — Поизведет наших врагов и расчистит нам путь. Я уже знаю, как его использовать.

Старый шаман иронично посмотрел на орка.

— Использовать? Да он сам тебя будет использовать. И ты ему еще останешься должен, — увидев недоверчивый взгляд Карама предложил. — Спорим!

— На что?

— На то, что ты признаешь Гангу своей родственницей, — произнес старик.

Орк поморщился, но согласно кивнул

— А если я ему должен не останусь, то ты отдаешь мне правый берег, под пастбища.

— Идет! — оживился старый шаман и потер в предвкушении руки.

Они разговаривали еще долго и обсуждали будущее. Но их разговор прервало появление молодого нехейца. Тот вошел лицом вперед. Улыбаясь и излучая дружелюбие.

— Здоровы будьте, родоки. Вижу, опять интриги плетете. Что на это раз придумали? Как мир завоевать?

Шаман сидел с непроницаемым лицом. Быр Карам недовольно поморщился. Покачал осуждающе головой.

— Ты, Тох Рангор, нарушаешь наши обычаи…

— Неверное замечание, уважаемый, — без всякого почтения прервал его гость. — Сначала было не так. Орки были честны и полны достоинства, — начал я рассказ об истории орков. Откуда я ее знал? Наверху случайно получил. Подумал и пришел ответ изнутри. Как откровение.

— Только шаманы не хотели иметь чести, — продолжил я, уставившись на деда Ганги. — Они прятали свои гнусные мысли за спиной и внушили остальным, что в шатер гостям нужно входить спиной. Как знак их добрых намерений. А на самом деле так они стали скрывать свои гнусные замыслы от честных орков.

Я подошел и сел. И назидательно произнес.

— Нужно, родоки, возвращаться к истокам.

— Это откуда ты вызнал? — удивился правая рука.

Старик, наоборот, возмутился.

— Да кто ты такой! — брызжа слюной заговорил он, — чтобы учить нас.

Его невозмутимость исчезла как сигаретный дым. Вот она только что была, и уже нету.