Заложник долга и чести

Утром он вышел уже в обновке. Он, пригибаясь, пробрался к краю лагеря, совсем с другой стороны от реки и нашел нужную повозку. Все было так, как обрисовала ему Ларисса. Под повозкой, подстелив старую попону от лорха, спали два грабителя. На одном была его рубаха, на втором штаны и ремень. Как захватывать бесшумно спящих часовых, Радзи-ил знал прекрасно, много раз отрабатывал это до автоматизма. Он неслышно подкрался с краю и камнем ударил ближайшего по затылку. Обошел повозку и точно также поступил со вторым. Оглядываясь вокруг, он осторожно раздел их до гола и облил нечистотами. Если бы кто-то увидел его, то быть ему поротым кнутом. Но к его счастью, все прошло тихо. После этого юноша вернулся в шатер и передал вещи Ларисе.

— Молодец, малыш, — женщина поцеловала его в лоб. — Будь мужественен, — проводила она его, — сегодня у тебя будет один из самых тяжелых дней.

Радзи-ил с восходом солнца осмотрел внимательно берег, собрал то, что осталось с вечера и стал ждать. Пришел хромой Башык, обошел берег, снова неопределенно хмыкнул, увидев на эльфаре новый наряд, Радзи-ил так и не понял, было ли в этом «хм», насмешка или насмешка с одобрением. Он все чаще ловил себя на мысли, постараться получить одобрение хромого орка. Он его ненавидел и ужасно боялся. Ни одно существо в мире не вызывало у него такого животного страха, как этот старый орк.

После хромого завились два грабителя. Они были с палками и направлялись к нему весьма решительно. Радзи-ил насмешливо хмыкнул, в точности повторив хромого Башыка. Драться, когда ты готов, было легко. И победить этих мальчишек, для него не представляло труда. Он спокойно их ждал, опираясь на черенок лопаты. Другого оружия у него не было, но и эта деревянная лопата в его руках была грозным оружием. Мальчишки, приблизившись, стали обходить эльфара с двух сторон. Радзи-ил не шелохнулся, он даже смотрел мимо них. Взгляд его был равнодушен и уверенность мальчишек дала трещину. Они думали напугать неженку и вбить ему рабскую премудрость в его белую голову, чтобы неповадно было нападать на спящих. Они хотели вымазать его в дерьме, как он поступил с ними. А, если надо, покалечить. Пусть, после этого будет вечная война, но их двое, а он один. По-другому нельзя. Иначе рабы будут презирать их. Этот чистильщик только попал к оркам, а уже живет в шатре, а они, не заслужили еще себе шатра. Все мысли, которые могли посетить их головы, ему рассказала Ларисса. Он не мог оставить им одежду, они не могли не отомстить. Сегодня кто-то должен победить или умереть на берегу.

Первым бросился на Радзи-ила тот, кто был слева. Снежный эльфар легко уклонился и широкой стороной лопаты врезал ему по колену. Силу в удар он вложил, не жалея и не останавливаясь на месте, отпрыгнул в сторону. Второй мальчишка задержался, и его палка опустилась на то место, где только что был эльфар. Лопата описала широкий круг и ударила мальчишку по шее. Здесь рука Радзи-ила дрогнула и удар получился смазанным, но и этого хватило, чтобы сломать тому шею. Первый нападающий валялся на песке и выл. Его нога была в крови.

— Все, — подумал Радзи-ил. — Сейчас придут орки.

Он спокойно ждал решения своей судьбы. Один раб покалечен, другой убит. Он испортил чье-то имущество и будет судим. Но иначе он не мог, иначе его загнобят, замордуют, не дадут жить. «Хуже, чем у снежных волков», — подумал эльфар. У рабов свои правила и законы. Постой за себя и выдержи, тогда тебя оставят в покое, но за эту жизнь надо будет пострадать.

Видевшие их схватку рабы, донесли оркам. На берег вышли трое орков. Один из них был хромой Башык. Он осмотрел поле битвы и так же, как прежде, хмыкнул.

— Башык, раб гаржика убил одного моего раба, — стал говорить худой орк, — а другого покалечил. — Он бросил злой взгляд на эльфара. — Я требую крови.

Башык засмеялся.

— Мурдан, ты совсем разум потерял, видишь палки. Это твои рабы пришли убивать раба гаржика. А вчера они его ограбили. Сегодня их видели голыми и обмазанными дерьмом. Парень постоял за себя и только. Ты сам виноват, что не научил своих рабов нашим законам. Зачем эти мальчишки полезли к снежку?

— Башык, — взъярился орк, — я знаю законы и требую, чтобы мне возместили ущерб. Рыбы не могут убивать других рабов, они не могут калечить чужое имущество. Я хочу, чтобы ему переломали ноги и одного раба от него, когда он будет производителем. В свидетели призываю Сычыга, моего соседа.

Пришедший третий орк кивнул.

— Мурдан, ты бедный, потому что глупый. Твой убитый раб не стоит одного барана. Я готов отдать тебе за него ягненка. А за ногу этого дохляка, я могу дать еще одного ягненка. В свидетели призываю Сычыга, твоего соседа.

Третий орк опять кивнул

— Нет Башык, я хочу ярочку за убитого, и чтобы этому рабу сломали ногу. Свидетель моим справедливым требованиям Сычыг.

Орк снова важно кивнул.

— Это твое последнее слово, Мурдан? — спросил хромой орк.

— Самое последнее, — ответил тот.

— Да будет так, Мурдан. Но пока парень будет болеть, твой будет убирать берег.

Третий орк опять кивнул и произнес:

— Я свидетель, что спор решен.