Заложник любви

– Одна была, – испуганно отшатнулся от нее тот. – Вот те крест! – И он истово перекрестился.

– Вы сказали, что вещи были в пакете, – обратилась Мирослава к бездомному.

– Ну, сказал, – набычился тот.

– И где тот пакет?

– У меня!

– Нам придется изъять его, – проговорил Наполеонов.

– Вот изверги! – не выдержал Митяй. – Вам только бы обобрать человека до нитки!

– Не расстраивайтесь, Дмитрий Савельевич, – не смогла сдержать улыбку Мирослава, – я вам за него дам два новых.

– Не обманешь? – опасливо покосился на нее бомж.

– Ну что вы, Дмитрий Савельевич!

– Ладно, – сказал Сапунов, – вынул откуда-то из-за пазухи пакет и отдал его следователю.

После составления протоколов все спустились вниз, Сапунов показал, из какого именно контейнера он вытащил пакет с сокровищами.

Мирослава достала из своей машины два красивых пакета и отдала Митяю, присовокупив к ним пару купюр. Митяй тотчас схватил их, как изголодавшийся пес сахарную кость, и зажал в кулаке.

«Надо бы пристроить его в центр реабилитации, – подумала Мирослава, – и перво-наперво паспорт заменить на новый». Где живет Митяй, вернее, обитает, она теперь знала.

Наполеонов попрощался с подругой детства сухо и, не оборачиваясь, забрался в полицейскую машину, которая сразу же сорвалась с места.

Мирослава обернулась к Лутковской.

– Аграфена Тихоновна, никому ничего говорить нельзя, – предупредила она женщину на всякий случай.

– Не дура, понимаю, – отозвалась та и спросила: – По домам?

– Пока да. До свиданья.

– До свиданья, Мирослава Игоревна. – Лутковская торопливо отвернулась, но детектив успела заметить, блеснувшие в ее глазах слезы.

Глава 21

– Наконец-то! – воскликнул Морис, услышав ее голос в трубке.

– Я уже еду домой! И все тебе расскажу!

– Слышишь, Дон, – проговорил Миндаугас, – твоя хозяйка обещала все-таки вернуться сегодня домой.

До слуха Мирославы донеслось ворчливое мяуканье кота. Она рассмеялась и отключила связь.

Когда она наконец-то вернулась домой, оба мужчины – и помощник, и кот – встречали ее буквально на пороге.

Мирослава собралась было открыть рот, но Морис не дал ей этого сделать.

– Ничего не хочу слышать! – произнес он.

«Вот как?» – удивился ее взгляд.

– Все разговоры после ужина, – категорически заявил он.

Мирослава надела на лицо маску смирения, спрятав за ней улыбку, и в сопровождении Дона отправилась в ванную. Она бы сейчас с удовольствием расслабилась, полежав в теплой ванне с полчасика, но, решив не заставлять Мориса ждать, ограничилась душем.

И сделала она это не напрасно, Миндаугас уже накрыл на стол и ждал ее с напускным спокойствием, стараясь не выдать своего нетерпения.

Когда на столе остался только чай, Мирослава приступила к своему рассказу.

Выслушав ее, Морис проговорил задумчиво:

– Интересно, как шарф и перчатка оказались в контейнере для мусора?

– Тут и думать нечего, – ответила Мирослава, – их выбросила туда Лия Свиридова.

– Вы уверены в этом?

– На девяносто девять и девять десятых процента.

– Но зачем она сделала это?

– Чтобы избавиться от улик.

– Как оказалось, не очень-то удачный способ она выбрала.

– Точно! Но Лия выбросила вещи не в свой контейнер, а в контейнер многоэтажки. Разве ей могло прийти в голову, что пакет найдет Митяй и решит подарить найденное своей пассии.

– Да, – согласился Морис, – к тому же, если бы у Аграфены Тихоновны не оказалось подружки в этом дворе, она бы не увидела Грошеву, разгуливающую в столь знакомом ей шарфе Свиридова, и не позвонила бы вам. А вы, в свою очередь, не подняли бы на ноги полицию.

– Угу. Но мы бы все равно вышли на след преступника.

Морис не стал спорить, зная по собственному опыту, что Мирослава не выпускала из рук дела до тех пор, пока не изобличала преступника. Вместо этого он спросил:

– Как Шура отреагировал на ваше сообщение?

– Как всегда, – улыбнулась она и, продолжая улыбаться, добавила: – За редким исключением.

– Но, как я понимаю, – усмехнулся Морис, – этот случай не вошел в число исключений.

– Пока нет, – подтвердила она.

– Марина Грошева, по-видимому, сильно расстроилась, когда вещи были у нее отняты?

– Не отняты, а изъяты, – хмыкнула Мирослава.

– Это, по-вашему, изъяты, а для бедной женщины это отнятие подарка от любимого человека, – не уступил он.

– Видел бы ты этого любимого человека! – фыркнула она.

– У каждого свой вкус, – парировал Морис невозмутимо, – кто-то любит арбуз, а кто-то свиной хрящик.

Мирослава расхохоталась. А Морис, не меняя серьезного выражения лица, небрежно поинтересовался: – Вас не удивило то, что перчатка была в пакете только одна?

– Не удивило, – ответила Мирослава, – будь их две, они не оказались бы выброшенными. Одну перчатку Лия потеряла. И скорее всего, на месте преступления…

– Но никакой перчатки возле проруби найдено не было, – напомнил Морис.

– Тоже верно, – ответила она тихо.

– Вы думаете, что перчатка оказалась в проруби? – спросил он.

– Не исключено. Но надеюсь, что нет.

– Вы сфотографировали перчатку?

– Конечно!

– Тогда я попробую поискать ее напарницу.