Заложники греха

Сзади послышалось тяжелое топанье – Миша спешил на помощь. Подбежав ко мне, он, однако, в растерянности затоптался на месте, не понимая, что конкретно ему нужно делать. Потом, видимо, осененный догадкой, забежал за дом, откуда вернулся со шлангом и, крутанув металлический кран на краю газона, направил шланг на дерево.

Струя воды ракетой взметнулась в небо. От ее мощного напора шланг повело в сторону, Миша едва устоял на ногах и невольно заорал, пытаясь удержать рвущийся из рук шланг. Тот дергался, крутился, струя воды брызгала во все стороны, окатывая всех. Воропаев с Колей одновременно выматерились, окаченные из шланга. В какой-то момент струя добралась и до меня, ударив мне в лицо и задержавшись на нем несколько секунд, в течение которых я захлебывалась и не материлась лишь потому, что рот мой был заполнен водой.

Когда Миша все-таки отвернул шланг в сторону, я, отплевываясь, крикнула:

– Кран уверни, идиот!

Радовало меня то, что какое-то количество воды все-таки попало на дерево, и пламя стало меньше, но и это была сомнительная радость: пожар, возникший от молнии, то есть от электрического разряда, нежелательно тушить водой.

Миша, по счастью, меня услышал и стал пробираться к крану. В этот момент дверь дома распахнулась, и на крыльцо выскочил Вадик.

– Папа! – в отчаянии выкрикнул он, бросаясь в сторону отца, но тут же был сбит струей из шланга – Миша, хоть и невольно, сделал полезное дело. Еще мальчишки тут не хватало!

Правда, Миша, переживая, что окатил хозяйского отпрыска, решил исправиться и железным усилием отвернул шланг на расстояние развернутого угла, и он сразу же обрел цель в виде Воропаева и Коли. Недавние оппоненты тут же растянулись на земле, барахтаясь в жидкой грязи.

Миша тем временем достиг крана, увернул его, и шланг наконец стал ему подвластен. Он уже спокойно и уверенно поливал дерево, которое почти догорело.

– Сюда иди! – позвала я его.

Миша положил шланг на землю и приблизился ко мне.

– Давай, берись слева, двигаем его, – сказала я, имея в виду обгоревший ствол.

Миша понял задачу, и мы с ним с помощью стремянки сдвинули с места ствол. Дерево надломилось все-таки, и верхняя почерневшая часть его и рухнула на газон. Этого я и добивалась.

Вокруг все стихало. Все было мокрым. Вода из шланга растекалась по газону. Пахло гарью и озоном. Мокрые и грязные Воропаев и Коля поднялись с земли. Вадик сел на крыльцо, потирая ушибленное колено.

Я, пошатываясь, подошла к нему и сказала:

– Не сиди тут. Давайте все в дом. Гроза еще не закончилась.

Подобрав в углу двора охающую перепуганную Алену, я двинулась к крыльцу. Там уже стояли все остальные. Воропаев сделал жест всем войти, в том числе и охраннику Мише, и пресловутому Коле, ипостась которого так и не стала мне известна.

Окна были закрыты – слава богу, прислуга оказалась понятливой. Марианна с Владимиром уже отключили все электроприборы.

– Извини, папа, я не видел, как он вышел на улицу, – проговорил Владимир, указывая на нахохлившегося Вадика, похожего на растрепанного воробьишку.

Воропаев же смерил младшего сына каким-то странным взглядом и, положив руку ему на плечо, тихо сказал:

– Ступай, прими душ.

Потом обратился ко всем:

– Так, с учетом сложившихся исключительных обстоятельств все принимаем душ и переодеваемся. Женя, Марианна и Алена на первом этаже, мужчины – на втором.

Володя в это время перевел взгляд на стоявшего у входа в столовую Колю и нахмурился.

– Привет, – первым проговорил Коля.

– Привет, – сухо отозвался тот. – Это ты сыр-бор устроил?

Коля махнул рукой и в сторону ответил:

– Нет.

Больше он ничего не сказал, а Владимир не спрашивал. Началась суета с чистым бельем и распределением, кто в какой ванной комнате моется. Я со стопкой поданных мне домработницей вещей направилась в ванную комнату.

После того как привела себя в порядок и поднялась наверх, я обнаружила в столовой Воропаева, уже одетого в другой костюм, с влажно блестевшими волосами, которые он не успел высушить. Больше в столовой никого не было.

– Женя, давайте-ка пройдем в мой кабинет, – попросил он.

Мы прошли по коридору и оказались в кабинете, который покинули пару часов назад.

– Да уж, вечерок, – проговорил Воропаев, подходя к шкафу.

Он достал оттуда плоскую бутылку коньяка и две рюмки. Предложил мне, но я отказалась. Тогда Константин Юрьевич наполнил свою рюмку и выпил. Вздохнул и сказал:

– Женя, я должен перед вами извиниться. За то… За то, что так все получилось. Не успели вы приступить к работе – сразу такой кошмар!

– Ну вы-то в этом не виноваты, – успокоила я его. – Кстати, а почему у вас так плохо обстоят дела с охраной? Мало того, что охранник только один да еще и явно не семи пядей во лбу! Нет, я понимаю, что охранник не должен уметь решать задачи с логарифмами, но профессиональными навыками обладать обязан!

– Я сменю Мишу, – отозвался Воропаев.

– Замечательно. Но почему в принципе у вас охрана такая слабая?