Заложница Ада

Чернокожая женщина с дредами и татуировками-точками на лице, складывающимися в линии на её лбу и носу, направляется к нам. Вся она излучает мощь и угрозу, руки, не прикрытые короткими рукавами футболки, бугрятся стальными мышцами.

Боже, да она могла бы задушить ими не то, что меня, а почти любого из известных мне мужчин!

— Энже! — темнокожая расплывается в улыбке. — Как ты? Как Основатель?

— В здравии. Во тьме, вне времени, да прибудет он с нами.

— Нет другой земли кроме Острога.

Это похоже на какой нелепый лозунг секты, организованной Мулцибером в честь самого себя, и я не могу сдержать ухмылку. И тут же жалею о собственной глупости. Суара впивает в меня свои чёрные глаза, но обращается к Энже:

— Мясо привезла?

— Пока нет. Эм хочет, чтобы она посмотрела.

— И какого дьявола это должно значить? — хмурится Суара.

— Понятия не имею. Ты же знаешь, он никогда не объясняется, — Энже пожимает плечами.

Суара впивается в меня черным взглядом, и я отвечаю ей с не меньшей дерзостью.

Дьявол здесь один. И я вижусь с ним каждый день. После Мулцибера Суара мне кажется почти нормальным человеком, и бояться ее я не собираюсь.

— Думаю он хочет, чтобы я выбила из неё всю дурь и неуважение, — хмыкает тренерша. Она приближает своё лицо к моему, и мне хочется зажмурится, такая ненависть исходит от неё. От них от всех.

Тут и там мужчины и женщины прекращают своё занятие, обращая внимание на сцену, разыгрывающуюся между нами.

Я чужачка, которая кажется им опасной. А с опасностью жители Адских Земель расправляются только одним способом — уничтожают её.

— Лив! — выкрикивает Суара, продолжая буравить меня взглядом. — Займись этим. От одного моего удара эта дрянь замертво упадёт, а мне не хочется возиться с её телом сегодня.

Люди за её спиной гогочут, насмехаясь над моей слабостью, заметной невооруженным взглядом. Не то что боями, я и физкультурой-то занималась с трудом.

Та, которую Суара назвала Лив, выходит из толпы, помахивая хлыстом в руке. Она очень высокая, с длинными чёрными волосами и бледной кожей. Идеальные ноги обтянуты короткими шортами, по одной из них струйкой стекает кровь, но я не могу определить, её это, или чужая.

У неё тяжелый взгляд глубоко посаженных глаз и идеально очерченные губы. На щеке шрам, сливающийся со ртом, когда она расплывается в зловещей усмешке.

— Суара, может мы просто посмотрим? — неуверенно произносит Энже. Она явно нервничает.

— Да ладно, Мулцибер мне только спасибо скажет! Эту девку надо приструнить, не важно на что она ему. — Отвечает тренерша. — Загляни ей в глаза и увидишь то, почему ее сюда послали, — она темнеет взглядом, глядя на меня. — Эту дерзость можно только выбить.

— Это новая шлюха Основателя? — мне кажется я слышу ревнивые нотки в голове Лив и от этого у меня пропадает надежда, что всё обойдётся. Дыхание перехватывает, и ужас от неотвратимого ощущения, что мне будут делать больно, подступает к горлу. Очень хочется попятиться назад, но я приказываю себе стоять на месте.

Хоть раз покажешь слабость перед такими людьми — они сожрут тебя заживо.

— Не знаю я, кто она такая, — врёт Энже, и я удивленно смотрю на нее.

На самом деле она сделала всё, чтобы защитить меня хоть как-то. Признайся Энже, что я невеста Константина, думаю, от меня бы, к этому моменту, кроме горелой плоти, ничего не осталось бы.

Лив грубо толкает меня, отправляя на середину поля.

— Попробуй защищаться, — она наматывает хлыст на руку. — Если сможешь, — добавляет с жестокой усмешкой.

Я не до конца верю в то, что сейчас произойдёт, пока вспышка боли не заставляет меня вскрикнуть. Непроизвольно прижимаю руку к ужаленному бедру и вижу кровь на ладони. Кожа горит, наливаясь краснотой вокруг пореза, и я с ненавистью смотрю на Лив. Но ее мои взгляды не интересуют. Она замахивается еще раз, и с воинственным криком обрушивает на меня новый удар, попадая на этот раз по плечу.

Мурашки адской боли расползаются по телу, и я хватаюсь за плечо рукой, пытаясь остановить кровь.

— Прекрати это! — возмущенно кричу я, но Лив только смотрит на меня глазами, в которых плескается испепеляющая ненависть, и замахивается еще раз.

Господи, пусть это закончится, пожалуйста!

Новый удар приходится на другую ногу, на этот раз пострадала лодыжка. Я опадаю на песок, а вокруг слышатся смешки и вдохновенные подбадривания Лив.

На глаза наворачиваются слезы, и я пытаюсь отползти подальше, но это только провоцирует девушку на новые взмахи хлыстом. Падаю уже плашмя, когда новый удар приходится на спину и невольно вдыхаю песок, пробирающийся в легкие.

Их ожигает тем же металлом, которым облит наконечник ее хлыста.

— Прошу! Прекрати! — голос срывается, а Лив начинает заливисто смеяться, словно охотница, загнавшая свою жертву в угол.

— Кричи! Кричи еще! — безумно призывает она, а голос эхом расходится по Арене.

А я пытаюсь встать, но не могу остановить слезы боли, чувствуя, как она выливает на меня всю свою ненависть, истязая тело и разукрашивая его кровью от новых размашистых ударов.

Меня всю затопило болью, словно я сама стала сплошной кровоточащей раной.