Заложница Ада

Голос сорвался от крика, а руки трясутся, когда я пытаюсь подняться.

Лив как будто, сходит с ума, удары начинают градом сыпаться на меня, заставляя осесть на песок и закрыть голову руками. Я взвизгиваю, просто надеясь на то, что этот кошмар когда-нибудь прекратится. Когда мне кажется, что я начинаю терять сознание от боли, голос Суары призывает Лив остановиться:

— Довольно, ты убьешь ее.

Лив притормаживает, и где-то за спиной, я слышу ее тяжелое дыхание. Нанеся мне последний хлесткий удар, рассекающий щёку, Лив подходит ближе, немного склоняясь, произнося так, чтобы только я могла слышать:

— Он мой, поняла меня, тварь? Только попробуй заявиться сюда снова, я изуродую тебя так, что останется только кровавое месиво.

Меня тошнит от этой ненависти, крови и пота, застилающих глаза. Моей крови. Хочу ответить ей, но губы не слушаются. Вытягиваю руки, пытаясь приподнять тело, но валюсь обратно лицом на песок.

Красивое лицо Лив, полное злобы и осознания свершившийся мести начинает расплываться передо мной, пока окончательно не пропадает во тьме.

Глава 5

Мужские пальцы осторожно водят по моему бедру сверху вниз. Горячее тело Константина находится совсем рядом, и я цепляюсь рукой за его рубашку, притягивая к себе. Он не сопротивляется, склоняясь надо мной, и я чувствую его раскаленное дыхание на своей шее. Температура его тела явно выше, чем обычно, он словно пылает, и это заводит меня ещё больше.

Константин слишком грубо впивается губами в мою кожу, но мне это даже нравится. Проводит рукой по груди, вызывая мой протяжный стон, скользит вниз по животу, отодвигая кружевную ткань, находя самое чувствительное место. Я словно взрываюсь от этой ласки. Я хочу его так, как никогда раньше, выгибаясь на встречу его пальцам.

Еще никогда мы с ним не заходили так далеко. Хотели перейти к физической близости после свадьбы.

— Вот уж не думал, что рекорнил действует на тебя так, — тихо смеётся мужской голос мне в ухо.

Распахиваю глаза, и шатающаяся реальность рисует передо мной лицо моего мучителя, Мулцибера.

Секунды хватает на то, чтобы я пришла в себя, смахивая последние остатки дурмана. Брыкаясь изо всех сил, я спихиваю его себя, пытаясь ударить побольнее, что вызывает в неё очередной приступ громкого хохота.

— Ублюдок! Ненавижу тебя! Будь ты проклят!

— Полегче, принцесса, я ведь и правда могу поверить, что не нравлюсь тебе, — издевается он.

Задыхаюсь от ненависти и презрения к себе. Как я могла?! Что со мной вообще происходит?

— Чем ты меня опоил?! — кричу, почти рыдая.

— Единственным, что могло спасти твою симпатичную шкурку.

Оглядываю своё тело, вспоминая о том, что произошло накануне и не могу поверить своим глазам. На белоснежной коже нет ни единого напоминания о хлысте Лив. Ни царапинки!

Мулцибер не признаётся, что именно это за препарат, лишь вскользь упоминает, что в моём мире ничего подобного не существует.

— А теперь, Диана, давай решим, как же мы накажем твоих врагов?

— С каких пор тебя интересуют мои враги? — зло спрашиваю я.

— Они ведь нарушили мой приказ! — в притворном ужасе восклицает он и разводит руками, словно с сожалением. — А за такие вещи следует расплата. Я хочу, чтобы ты сама определила меру наказания.

— Мне наплевать на это. Я не собираюсь придумывать пытки твоим людям.

— Что ж, тогда я их просто убью.

Он словно разочарован банальностью предстоящего.

— Нет! — поспешно восклицаю я.

— Тогда ну же, давай решим, какая часть тела нужна Лив меньше всего? Может быть ноги? — он хватает меня за лодыжку, заставляя отпрянуть. — Или может руки? — Мулцибер притягивает меня к себе за названную конечность.

Смотря в его глаза, полные кровожадного безумия, я не понимаю, как вести себя.

— Палец? — тяжело глотая, произношу я, ненавидя себя за это.

Он отвлекается от созерцания моего лица, задумчиво глядя в потолок.

— Что ж, наверное, ты права. Ноги у неё лучшие в Остроге, а как она умеет их раздвигать…

— Избавь меня от этих подробностей!

Испытывая отвращение, пытаюсь вывернуться, но он продолжает удерживать моё ослабшее тело.

— Ревнуешь меня, Диана? Хочешь, чтобы я снова прикоснулся к тебе там?

Он опускает руку на мой живот, и я теснее прижимаюсь к его телу, чтобы не позволить пальцам скользнуть дальше.

Мы соприкасаемся кончиками носов, и я словно заглядываю вглубь ада, когда смотрю в его глаза. И они разгораются сильнее, начиная светится оттого, что я лихорадочно хватаюсь за его мощную шею.

— Прекрати это! — голос звучит так слабо и хрипло, что я почти ненавижу себя.

— Что прекратить? — он становится непривычно серьезным, и хмурая складка залегает между бровей. — Это? — он подхватывает меня под бедра своими раскаленными руками и одним рывком усаживает на себя.