Заложница поневоле

Прижался губами к её лбу, проверяя температуру. Сестра всегда так делала в детстве, когда я болел. Ульяна горела, щеки покраснели, и дышала она тяжело. Удобно подхватив её тело, нажал на кнопку «Стоп» и лифт плавно тронулся вниз. Сотрудники еще не успели разбежаться по местам, и увидев нас, начали шептаться между собой. Но мне было не до них. К счастью или нет, Дима еще не успел уйти, разговаривал с какой-то дамой, видимо, флиртовал. Но, увидев меня, тут же сообразил, открыл заднюю дверь автомобиля. Сажусь вместе девчонкой и меня тут же накрывает чувство дежавю, когда смотрю на её бледное лицо. Точно также она лежала у меня на руках две с половиной недели назад, когда оказалась подо льдом. Но в этот раз я везу её не в больницу, а к себе домой. Решение спонтанное, но не хотелось бы встретить там знакомых, поэтому звоню Паше и прошу приехать ко мне.

— Адрес скину смс-кой.

Друг обещает приехать сразу, как освободится. В итоге мы добираемся до дома за полтора часа из-за пробок. За это время Ульяна ни разу не открывает глаза, заставляя меня серьезно волноваться.

Дом встречает нас тишиной, Марина Геннадиевна еще не пришла. Поднимаюсь на второй этаж, сворачиваю и попадаю в свою комнату. Аккуратно укладываю Ульяну в кровать, накрываю одеялом и начинаю звонить Паше. Друг приходит через двадцать минут после меня, за это время успеваю переодеть ее в свою одежду.

— О-о, — тянет он театрально, — у вас новый уровень в отношениях?

— Хватит прикидываться дураком, и поскорее начинай осмотр.

Не хотелось бы обсуждать наши отношения с посторонним человеком. И хоть Павел знает все о ней, это не значит, что могу ему довериться полностью. Я получил хороший урок, когда Снежана вонзила нож в спину, и с тех пор перестал верить людям. Могу довериться только Егору и сестре. То, что у Ирины уже есть своя семья, как и у Егора, который женился не по любви, ничего не меняет. Мы пока не видимся так часто, как ей бы хотелось, но надеюсь, она простит своего непутевого брата.

— Ну как? Все в порядке?

— Обычная простуда, не волнуйся. Она сейчас под капельницей, температура спадет не сразу. Я написал здесь список лекарств и, если следить за её состоянием, через несколько дней вернётся в строй.

Павел отдал мне лист с рецептом и поспешно попрощался. Друг не остался к чаю, показал, что мне делать и ушел. В доме мы с Ульяной остались вдвоем. Через десять минут в дверь постучали. Я уже заранее знал, кто это пришел, поэтому немного заволновался.

— Уже думал, ошибся дверью.

— И тебе добрый день, Лед, — сдержанно кивнул, позволяя ему войти в дом.

Хоть на улице декабрь, на друге не было ни пальто, ни шапки, только пиджак. Волосы взлохмачены, его вид буквально кричал, что приятель уже которые сутки не спал.

— Слышал, ты снова вязался с той сукой, — начал он, как всегда, без приветствия.

— И кто же тебе об этом донес? Кого я должен благодарить?

— Марк, зачем тебе эта сука?

— По той же причине, что и тебе. Не думаю, что ты все это время просто тихо отсиживался в доме.

— Я не могу отсиживаться, ты это сам хорошо знаешь. Пока меня не было, столько дел накопилось.

— И как тебе свобода?

— Не вижу разницы. Пока все тихо. Вот, держи. Тут все, что я смог нарыть на девку твою. Досье чистое, как девственница. Хоть бы один штраф был! Кто-то стоит за ней. Эта змея сама до такого не додумалась бы. Работает в хорошей клинике, смогла быстро сделать головокружительную карьеру сразу же, как тебя посадили. Будто все ждали только этого.

Быстро пробегаю глазами досье Снежаны, пока друг ходит по гостиной, просматриваю информацию.

— Но кому это надо? У меня нет таких врагов, чтобы отправить за решетку.

— Но зато теперь есть я!

— А что с тем, что я попросил?

— Ты много попросил.

— И?

— Все там. Я ни хрена не понимаю в этих офисных делах, но раз ты уверен, что так сможешь выйти на того, кто так подло поступил с тобой…

— Я пока не уверен в своих догадках, однако стоит попробовать начать с этого. У меня на примете несколько человек, которые могли нанять Снежану.

У меня и вправду были догадки, кто это может быть. Но, черт возьми, прошло уже шесть, гребаных, лет, так что найти следы будет сложно. Тот, кто подставил меня, уже давно избавился от доказательств, мог подкупить свидетелей, даже судью, и я ничего не могу с этим сделать.

Мы стоим в гостиной, друг отказывается сесть на диван, подходит к мини-бару, наливает себе виски и пьет до дна. Леонид не в первый раз у меня дома, чтобы чувствовать себя неудобно. Хотя он никогда не чувствует себя так, ему не нужно особое приглашение. Он даже в тюрьме был таким, кажется, таким и останется.

— У тебя просто отвратительный вкус, Родионов. Не можешь держать у себя хороший виски?

Я хмыкаю. Лед не умеет красиво говорить. А пить тем более. И почему его вдруг потянуло на виски? Он же не любит его.

— Коньяк на верхней полке. Разуй глаза, Лед. Стареешь.

— Кто бы говорил, — друг закатывает глаза, но следует инструкции. Вытащил пистолет из кобуры и положил рядом.

— Ты бы лучше убрал это.

— Да ладно, мы же одни…