Заложница поневоле

— Я тебе противен? — как сквозь вату донесся до меня его раздраженный голос. Он облокотился руками по обе стороны от меня, словно я могла сбежать.

Дурак. Как же он ошибался.

С сожалением поняла, что веки стали тяжелеет, а ноги ватными. Да я даже еле держала свою сумку. Вдруг на меня напала такая апатия, что понимала, могу в любой момент потерять сознание.

— О ч-чем ты?

Неосознанно вытянула голову и поискала глазами камеры в кабине лифта. Не хотелось бы свидетелей, если Марк вдруг вздумает снова поцеловать меня. Не хочу дать охранникам повод сплетничать о нас, потому что сегодня я точно не смогу дать отпор, оттолкнуть его, сопротивляться.

— О-о, — его губы вытянулись, — теперь играем в дурочку? Давай, Ульяна, выключи режим дурочки и возьми ответственность за свои поступки! — выдает он, а я не понимаю, о чем речь.

Какой еще режим дурочки? И что я сделала такого, чтобы взять ответственность? Я вроде никого не убивала, ни чью квартиру не успела затопить или обворовать банк! Так о чем ОН?!

— Я вообще ничего не понимаю, — слабо качаю головой. От этого жеста лицо Марка оказывается в опасной близости от моего, а я замечаю в углу камеру. И, чёрт! Я жалею, что он зажимает меня не в том углу, а здесь. Потому что камера смотрит на нас.

Вот чёрт! Сама, дура, загнала себя в ловушку.

— Правила контракта, пункт 14.3. «Никаких контактов с мужчинами. Не разговаривать с ними и не находиться в их обществе без своего хозяина».

— Что?

Я раскрыла рот, чтобы сказать все, что думаю о нем и его правилах, а также куда ему идти с этим его «хозяином». И что самое главное, он не мой хозяин! Да я же не игрушка, в конце концов, чтобы у меня был хозяин. Это абсурд чистейший! У него с головой не все в порядке?



— Да ты слышишь себя? Какой еще хозяин?

Вот чёрт! Я должна была прочитать этот чертов контракт после инцидента в ресторане, когда он бесцеремонно подсел к нам. И сейчас не оказалась бы в такой ситуации. Нет, я вообще это должна была сделать прежде, чем подписать его. Марк прав, я и вправду дура. Самая настоящая.

— Обычный. Как у всех.

— Да ты с ума сошел! — выпалила я в сердцах, забыв о своей болезни и что вот-вот могу упасть к его ногам. Потому что мои ноги держали из последних сил. Ну что за гребаный день?!

— И как? Кто из нас лучше целуется?

Я не успеваю осмыслить его слова, переварить вопрос, как Марк хватает меня за подбородок, большим пальцем ведет по контуру губ, и его палец останавливается на нижней. Через черные точки перед глазами вижу, как его глаза темнеют.

Это его глаза такого цвета или это эффект от простуды?

Так о чем он? Кто из них лучше целуется? Возможно… Не может быть! Он что, следует за мной? Почему? Зачем? Чего он хочет добиться? Прощении? Любви? Чего?!

— Как ты… мо-можешь… следить за мной? — слова даются с трудом, горло болит.

— Может, я тебя не доверяю, — то ли спрашивает, то ли утверждает, не могу понять.

— Ты не имеешь права… — я забываю о своих словах, когда его взгляд падает на мои губы.

— Не имею право на что? — сглатываю, пытаясь вспомнить, о чем я. Но в голове пусто. А Марк не хочет облегчить мне задачу, наклоняется еще ближе, вдыхая мой запах у шеи.

Я замираю, когда его губы касаются шеи, его зубы смыкаются на нежной коже, где бьется жилка, и в тот же момент силы окончательно покидают меня. Всё перед глазами поплыло, и меня накрыла острая головная боль.

Глава 17

Марк

Все утро насмарку: сначала не услышал будильник, в спешке пришлось отказаться от тренировки, а потом встал в пробку, но хоть не опоздал на работу. И так паршивое настроение испортила Ульяна, которая стояла перед лифтом и разговаривала с Алиной. Со Зверевой мы хорошо знакомы, девушка была талантливой, вот мы с Егором и помогли поступить в университет, а потом приняли к себе на работу. Отличная сотрудница, коллега, да просто человек. С чистым и добрым сердцем. Всегда помогает отцу, но пока не замужем.

Девушки не заметили меня, поэтому я отлично слышал их разговор. Увидев, что я стою за их спинами, Ульяна напряглась и не захотела входить в лифт со мной, но Алина всегда была наивной, я же говорил, и доброй. Вот и она помогла нам «чуточку». В лифте едем молча, девчонка отходит к задней стенке, как можно дальше. Не знаю, что мной руководило, но я, нажав на кнопку «Стоп», зажимаю Ульяну в углу, и меня в тот момент не волнует ни камера, что находится за моей спиной, ни то, что она, может сопротивляться. Девчонка выглядит не очень, но я не придаю этому значения. И это оказалось моей фатальной ошибкой.

Буквально подхватил её обмякшее тело у самого пола. Сумка свисла с плеч. Прижал её к себе и взял на руки. Ульяна лежала и не открывала глаза, и я понял, что она не притворяется. Из-за поцелуя потеряла сознание? Вроде вчера терпела, и даже хватило мужества ударить меня.