Залпы с берега

С середины лета жизнь на форту стала лучше. И не только потому, что в тепле легче было переносить голод, который так и не могла до конца победить ладожская Дорога жизни. Мы начали получать урожаи с огородов. Забота о них легла на девушек из хозяйственного взвода. Рачительными и умелыми овощеводами стали младший сержант Саша Тимофеева, краснофлотцы Валя Чипуштанова, Саша Сорокина, Надя Коняшкина, Валя Перфильева и Маша Булаева. Эти комсомолки серьезно осваивали новое для себя дело: достали, какую можно было, литературу по огородничеству, советовались с немногочисленными окрестными крестьянами, с бойцами, имевшими агрономическое образование ( были на форту и такие). Результаты их труда не замедлили сказаться на нашем рационе.

Еще раньше был организован сбор щавеля. А там пошли ягоды и грибы, для сбора которых были созданы специальные бригады. К столу стала появляться и свежая рыба, добытая нашими добровольными рыболовными командами. Легче стало разнообразить меню нашим изобретательным поварам - Моте Репкиной, Тане Беляевой и Доре Санчуровой, трудившимся под руководством кока-инструктора сержанта А. Я. Припачкина.

Словом, жизнь наступила более сытая, и это подняло настроение, прибавило людям бодрости. Теперь наш бережливый хозяйственник капитан Д. Е. Москаленко не бросал жалобных взглядов на командира форта, когда видел у него в салоне какого-нибудь нежданного гостя. Дело в том, что, как и на кораблях, на форту свято соблюдался традиционный закон флотского гостеприимства. Если гость случался во время обеда или ужина, не пригласить его к столу было немыслимо. И столь же немыслимым казался вопрос к нему насчет продовольственного аттестата. Выкраивать же на комсоставском камбузе порцию для гостя, а часто и не для одного, так, чтобы это не очень отражалось на блокадной норме красногорских командиров, было необычайно трудно.

Теперь эта проблема отпала, хотя число посетителей не уменьшилось. Например, у нас в дивизионе по прямой служебной необходимости постоянно появлялись представители командования Ижорского сектора и Приморской оперативной группы. На пятачок часто прибывали инспектирующие, проверяющие или знакомящиеся с положением дел командиры из Кронштадтской крепости, штаба флота и штаба фронта. Нередко это были люди в больших чинах. И если до этого им не случалось повидать береговую башенную батарею, они не могли не удовлетворить своего любопытства, не побывав на форту. Ведь о Красной Горке были наслышаны в разных родах войск. О ее технике, о боевых возможностях ее главного калибра порой ходили легенды.

Гостя обычно прежде всего вели на нашу флагманскую батарею. После осмотра башен ему предлагали ознакомиться с "начинкой" блока и в заключение приглашали на КП командира дивизиона. И часто на человека, даже хорошо знакомого с полевой артиллерией, действительность производила большее впечатление, чем любая из слышанных им легенд. Впечатляли сами орудия и башни, где к снарядам и зарядам не прикасалась человеческая рука, и глубина погребов, и толщина бетонных перекрытий, и, конечно же, центральный пост с его совершенной системой управления огнем. Окончательно добивал командный пункт комдива. Здесь поражала точность и обстоятельность обстановку нанесенной на картах и планшетах и дававшей наглядное представление о пространственном диапазоне, в котором вела боевые действия наша крепость. При чем все это в сочетании с первоклассным комфортом.

Когда Владимир Тимофеевич Румянцев хотел произвести на гостя особое впечатление, он приглашал его в салон, а тем временем на флагманской батарее будто невзначай начиналось учение. И здесь, сидя в пухлом кожаном кресле за чашкой морковного чая и ведя деловую беседу, можно было незримо следить за ходом "немой" стрельбы: динамики громкоговорящей связи четко доносили боевые команды, доклады и даже клацание орудийной стали. К этим невинным спектаклям Владимир Тимофеевич прибегал, если от гостя можно было добиться важного для нужд форта решения: например, о выделении сверхлимитных радиоламп или о том, чтобы не забирали от нас нужного человека. Тут его поддерживала сама обстановка, как бы говоря: "Смотрите, какая у нас сложная и совершенная техника! Для того чтобы она действовала на всю мощь, нельзя скупиться ни на снабжение, ни на людей".

Одним словом, на "экскурсантов" форт производил неотразимое впечатление. Те же, кто приходил на Красную Горку действительно по делу, не ахали и не умилялись: они либо знали башенную артиллерию, либо достаточно полно представляли себе ее устройство.