В числе столичных фланеров, все поступки и жизнь которых в высшей степени были странны, в 50-х годах замечалась одна бедная женщина, г-жа Рединг. Она зимой и летом ходила босиком, в чепце, спереди которого пристегнут был шифр в виде эмблемы – веры, надежды и любви. 0 ней знали только то, что она была когда-то богата и хороша собою и впала в крайнюю бедность вследствие какого-то тяжелого несчастья.
В числе лиц, отвергавших совсем головной убор и обувь в описываемое время на улицах Петербурга, как нам сообщает один из старожилов, были известны князь Те-ев и д. ст. с. Трцкий.
В николаевское время на улицах столицы встречалось много азиатских народностей, поражавших петербуржцев своими костюмами. Так, посреди таких выделялись хан Нахичеванский, хан Карабагский и шамхал Тарковский. Особенно пользовался популярностью второй хан, очень красивый, высокого роста мужчина в своем колоритном национальном наряде с неизбежной бараньей шапкой и на шее с большою золотою медалью, окруженной крупными бриллиантами.
Этот хан был большой охотник до карт, и его крупная пожизненная пенсия почти целиком расходилась по карманам шулеров. Что же касается до шамхала Тарковского, то он был генерал-лейтенант российской службы, видом был очень толст и неуклюж и возраста весьма почтенного. Он был типичный образец полудикого кавказского властелина. Его сопровождала всегда многочисленная толпа слуг, с которыми он распоряжался по-свойски, отрезая уши и носы за небольшие проступки. Благодаря таким расправам, он умер в плотно закрытой карете, в сильные июньские жары, в которой лежал в подушках. Не любившие его служители устроили ему такую кончину от апоплексии, – по дороге во время его следования в Дагестан.
В сороковых годах на петербургских улицах еще встречалось несколько военных времен Екатерины II, в своих характерных кафтанах, с тростями в руках; попадался один ветеран в елиса-ветинском мундире светло-зеленого цвета с красными отворотами и золотым галуном, в треугольной шляпе с коротким белым султаном, это был столетний старик майор Щегловский.
Глава XXV
Между знаменитыми русскими силачами был известный небогатый помещик П.Л. Д-в. Это был восьмидесятилетний старик высокого роста, белый, как лунь, и необыкновенно крепкого сложения; ходил он всегда – зимою и летом – в одном синем, довольно длинном сюртуке с палкою в руках, на которую иногда садился верхом и скакал, а иногда махал ею в воздухе, как саблей. Он был крепок и здоров, как самый крепкий юноша, и никто не помнил, чтоб он когда-нибудь был нездоров. Он не чувствовал слабости и усталости в ногах, у него еще скрипели кулаки, когда он их сжимал. Не было силача, который мог бы с ним сладить, он сам говорил, что у него сила непомерная, и при этом показывал огромность своих крепких кулаков и наслаждался их скрипением. Он только надевал рукавицы и подвязывал платком уши. Однако ж не любил этих рукавиц и платка, и если надевал их при ком-нибудь, то всегда с горечью замечал: «Вот уж и я, батюшка, старею, рукавицы надо надевать».
В молодости он служил в армии Потемкина и Суворова в гусарах и был во многих походах и сражениях. Из его рассказов памятен один о турке страшном – тоже силаче. Это было на Кинбурнской косе; при этом он вспоминал слова солдатской песни: «Наша Кинбурнска коса наделала чудеса!» Вот что рассказывал богатырь.