Замена объекта

Все оказалось несколько хуже, чем я предполагал. Дома я обнаружил, что у Айсора действительно понос, причем приличный, и рвота. Я не стал обольщаться его болезненным состоянием, ибо многократно проверено: никакая болезнь не ослабляет силы его кошачьего сопротивления. Парень он тренированный, спортивный, физическую форму поддерживает исправно, в чем я неоднократно убеждался, просматривая видеозаписи. Как только я покидаю квартиру, он мчится в ту комнату, где у меня стоят тренажеры, и начинает вытворять нечто немыслимое, выделывая замысловатые пируэты и прыгая с комплексной доски на беговую дорожку, с дорожки - на сиденье велоэргометра, оттуда снова на доску. Особой его любовью пользуется штанга, на которой он пытается изображать канатоходца, впрочем, пока безуспешно. Почему-то Айсор решил, что играть в комнате с тренажерами ему нельзя, и никогда не делает этого в моем присутствии, зато, когда я ухожу, отрывается по полной программе. Так что как бы он ни был болен, но если ему чего-то не хочется - его фиг удержишь или заставишь. Вырывается он своим мускулистым телом с таким первобытным отчаянием, как будто его собираются поджаривать живьем на открытом огне. В природе, конечно, существует такая пластмассовая конструкция под названием «таблеткодаватель», но, чтобы ею воспользоваться, нужно заставить кота открыть пасть, а вот это как раз и представляет главную трудность. Беда в том, что Айсор почему-то отлично вычленяет сей агрегат из окружающих предметов, прекрасно помнит, для чего он нужен, и обмануть его никак не удается. При любой другой болезни я просто закатываю таблетки в кусочки чего-нибудь вкусного, и все проходит без сучка и задоринки, но, когда кот ничего не ест, этот фокус проваливается с треском. Даже запрещенный для кошек карбонад, который все мои зверята обожают до обморока, его не воодушевляет. Пришлось прибегнуть к абсолютно садистскому, но давно опробованному и хорошо отработанному способу: Светка в моем старом толстом свитере с длинными рукавами садится на стул, надевает перчатки, кладет на колени плед и одной рукой нежно почесывает Айсору грудку. Когда он расслабляется и теряет бдительность, она другой рукой не резко, но довольно сильно тянет его за хвост. Кот раскрывает пасть, чтобы возмущенно мяукнуть, и в этот момент я щелчком большого и среднего пальца вбрасываю таблетку, стараясь попасть поглубже, на корень языка, иначе Айсор ее немедленно выплюнет. Операция требует изрядной сноровки и точности движений, но мы со Светкой натренировались. Конечно, Айсору это не нравится, он начинает вырываться и царапаться, но тут мы во всеоружии, Светкины руки и колени надежно защищены.

Вечером, после работы, мне предстояла встреча с Иваном Хвылей, которому согласно нашей договоренности я должен был немедленно докладывать любую информацию о Николае Кузнецове.

На этот раз он предложил мне приехать к нему в отдел. Кабинетик у Хвыли был крошечным, но на три стола, которые в совокупности занимали процентов девяносто всей площади. Иван был один. Когда я пришел, он запер дверь, включил электрический чайник и достал блокнот. Я тоже достал свой блокнот, чтобы при рассказе ничего не упустить.

- Ишь ты, - он задумчиво почесал шариковой ручкой где-то за ухом, - по таким раскладам выходит, что целью преступника и в самом деле мог быть Кузнецов или как его там… Осипенко. Надо бы в интернат съездить, поспрашивать…

Как это называется? «Вилка»? Вот это она и есть. Промолчать? Если туда поедет кто-нибудь из оперативников, все равно узнают, что там был Вознесенский, и я выйду из доверия раз и навсегда. Признаться, что отправил туда Сашу? Хвыля меня убьет и будет прав. Мы с ним договаривались о том, что я попробую накопать что-нибудь о Кузнецове, а вовсе не о том, что в расследовании будет принимать участие журналист, да еще не вместе со мной, а самостоятельно.

- Я съездил. Время вчера было, я как раз успел, - соврал я, не моргнув глазом,

- А чего ж молчишь? - подозрительно прищурился Иван.

- Для эффекта. Хотел, чтобы получилось неожиданно. Типа, кролика из шляпы достать.

Он неодобрительно скривился.

- Фокусник, блин… И что там, в интернате?

- Туда, оказывается, в конце прошлого года приезжал некий молодой человек и пытался выяснить под благовидным предлогом, с кем Виктор Осипенко дружил в юности. Ему назвали Колю Кузнецова и Наташу Новокрещенову, в замужестве Самойлову. И даже дали фотографию Самойловой.

Хвыля быстро записывал имена и фамилии в блокнот.

- Известно, где их искать? - спросил он, не поднимая головы.