Заместитель для демиурга

– Укус же есть, и весьма глубокий. Даже применение Самантой заживляющего бальзама не смогло его исцелить сразу. Хорошо, что я всё же обратил внимание на эту отметину и зарисовал её. И если вы, милочка, поможете мне отыскать псину, которая это сделала, а также её хозяина, вы получите мою глубокую благодарность. Даже могу написать вам рекомендательное письмо для поступления в столичный университет в следующем году.

– Лучше бы вы меня к нему через портал пропустили, а экзамены я и сама сдать постаралась бы, – буркнула девушка, впрочем, без особой надежды на успех.

– Ну или предоставлю доступ к вещам из запасников нашей экспедиции, если вы не интересуетесь наукой или предпочитаете знанию более приземлённые материальные ценности. – Археолог ожидаемо «не заметил» её плохо завуалированной просьбы. – Сам бы занялся восстановлением справедливости, но не имею права оставить своих помощников одних! Эти молодые остолопы вполне могут выбросить все по-настоящему древние и редкие вещи, взяв вместо них какие-нибудь поделки простых ремесленников столетней давности, просто потому, что они показались им красивее!

– Профессор, не о том речь. – Конфетка мысленно благословила удачный момент, когда она умудрилась подлизаться к одному из руководителей экспедиции, добыв тому спасающую от радикулита мазь.

Единственным хотя бы условно «грамотным» производителем лекарств в регионе являлся шаман кобольдов, которого недавно казнила группа обманутых им игроков. Этим поступком они мгновенно ухудшили отношение мелких гуманоидов к человеческому племени до враждебных, а значит, просто купить нужное лекарство не представлялось возможным. Пришлось с большим трудом и риском для жизни тайно, под покровом ночи пробираться на территорию селения этих мелких полурептилий и там перерывать хижины самых старых особей, по логике обязанных быть подверженными ломоте костей. И ещё тратиться на подкуп прокачавших алхимию игроков, чтобы они распознали для неё дрянь, нашедшуюся в разнообразных горшочках, бутылочках и прочих ёмкостях.

– Просто укус, который вы мне показываете… понимаете… он человеческий. Скажите, а ваша супруга ведь сильно моложе вас? Когда я её в первый раз увидела, то подумала, что мы ровесницы.

– Да как вы смеете?! – В глазах пожилого профессора, может и выглядящего не лучше большинства землекопов, но имеющего право приказывать охране вышвырнуть из пределов лагеря ненужные элементы или даже убить, начало разгораться пламя гнева. – Это немыслимо! Охрана!!!

– Смотрите! – Конфетка поняла, что надо действовать быстро, а потому одним движением закатала рукав сшитой из пушистой шкурки лисы-переростка курточки и тут же до боли впилась зубами в собственную руку. В глазах у неё потемнело, а во рту появился вкус крови. Получившийся в результате подобного истязания след был достаточно чётким и рельефным, чтобы сойти за неопровержимое доказательство. – Вот! Видите?! Почти так же, как на вашем рисунке! А у собак или даже волков ведь совсем другое строение челюсти! Она у них как минимум гораздо сильнее вытянута! Вот, правда, насчёт оборотней не знаю, не попадались мне они.

– Звали, профессор? – прозвучал за спиной Конфетки грубый голос, одной своей тональностью заставляющий тянуться к кошельку, чтобы отдать его обладателю все имеющиеся в наличии деньги.

На плечо девушки опустилась тяжёлая латная перчатка и стиснула его так сильно, что лишь чудом обошлось без перелома. На крик учёного отреагировали не только штатные дуболомы, но и один из выполняющих примерно те же функции охотников вместе со своими питомцами.

– Звал, звал… – севшим голосом пробормотал пожилой археолог. – Мартин, Мартын… Вот чёрт, мальчик, я совсем забыл, как тебя зовут.

– Мальком, ваша светлость, – подсказал ему следопыт, обходя Конфетку справа и с неподдельным интересом рассматривая её перекошенное личико.

– Точно, Мальком, – кивнул Дискорт, судя по общему рассеянному и поникшему виду намеревающийся сразу забыть имя одного из своих подчинённых. – Дай сюда одну из своих собачек. Нет, не эту, слишком мелкая. Нужна побольше, чтобы размер головы был сравним с человеческим.

– Хорошо, сэр… – Охотник такому приказу изрядно удивился. В голосе его появилась какая-то настороженность, парень явно переживал за своё животное. Да и сам пёс, медленно и с ясно видимой неохотой подошедший к учёному, похоже, подозревал нечто нехорошее, хоть на всякий случай и махнул пару раз хвостом размером с добрый веник. – Простите, но что вы хотите с ней делать?

– Да так, ничего особенного.