Заметки авиапассажира. 37 рейсов с комментариями и рисунками автора

Прошли две недели. Он вернулся на родину с бледной и покинувшей его любовницей. Около двери родного дома его ждали чемоданы с его вещами. Доброжелатели сообщили его жене, с кем и куда он уехал. Круг ведь узок. Жена: “Убирайся к своей…” Типа засранке. Она-то сказала в переносном смысле. А оказалось точно.

Ну и в довершение всего бизнес нашего неудачника, оказалось, был записан на его жену.

Так что надо быть осторожнее – на Гоа.

Посадка № 2. Гоа навеяло

Как-то мои друзья с их партнером по бизнесу – улыбчивым индусом Рабиндранатом – приехали ко мне в гости в мастерскую на традиционное ежемесячное выпивание.

Звали индуса по-другому, но мне с детства нравилось это имя, и потом – когда у меня еще будет возможность его употребить? Как говорится, хозяин – барин. Итак, Рабиндранат. Наш герой не был десять лет в России. То есть покинул он ее в предыдущий кризис. Занимался он тогда здесь каким-то бизнесом и попал в тиски между милицией и бандитами. Собственно, за десять лет ничего не изменилось. Ему надо было уносить ноги, и не только свои, но и своей русской жены. Вообще Рабиндранат родом как раз с только что описанного курорта Гоа. Но на родину он не поехал. Рассудил так: раз я увожу жену с ее родины, то ехать мне на свою неприлично. Ей будет некомфортно. Я там все знаю, а она – ничего. Надо выбрать новое место, чтобы вместе начинать все сначала. Тонко, не правда ли? Взяли они глобус, покрутили и выбрали португальские острова в Атлантическом океане. Слышали, что якобы там земной рай, и не ошиблись. Так индус, говорящий по-русски, блестяще владеющий ненормативной лексикой и тонко понимающий юмор, оказался на Мадейре. Вот уж воистину неисповедимы пути господни.

Очередная граненая рюмочка с водочкой опрокинулась в рот Рабиндраната, а за ней и груздь сине-соленый, предварительно, по всем правилам, опущенный в сметану. Там, на Мадейре, между прочим, русский индус любит собирать маслята и закатывать их в банки. Здесь, мне кажется, не стоит объяснять, чт'o маслятами Рабиндранат закусывает.

Наш герой спокоен и улыбчив. Он умеет медитировать. Индусу без этого нельзя. Особенно когда он в России. Где говорят в лицо все, что приходит в голову, не догадываясь, что это черное лицо знает русский язык лучше, чем многие русские. “Чего лыбишься?..” Ну и еще много других слов чаще всего слышит улыбающийся Рабиндранат. Пускай. Пусть за кофе берут вдвое больше, чем положено. Рабиндранат еще добавит. Пускай. “Во-о дурачок, – думает официант и говорит это вслух, – ничего не понимает!”

Только “кто ничего не понимает” – вопрос.

Вот когда пьяные десантники заставили Рабиндраната плясать, тогда было действительно страшно. Но в конце концов отпустили. Добрые…

“Ну давай еще по одной. Хороши грузди”.

Рабиндранат раньше на Мадейру привозил сало из Москвы, а теперь многие продукты везти нельзя – отбирают. Там, на Мадейре. Выяснилось, что местный таможенник женился на “хохлушке” (определение Рабиндраната) и стал конфисковывать продукты питания. То сало отберет, то шпроты, то черный хлеб, а то вообще гречку. Жена ему, наверное, список составляет, как для супермаркета. Типа сало кончается, да и шпроты к празднику нужны. Анекдот да и только. Так русская культура внедряется в самые отдаленные уголки нашего небольшого земного шара. Неплохо сейчас загнул, мне кажется, – “в уголки шара”.

И вот еще на эту же тему. С Ильей Левиным я познакомился много лет назад. Он тогда был помощником атташе по культуре посольства США. Илья школьником оказался в Америке, куда эмигрировала его семья из Ленинграда. Он был крупнейшим специалистом по настойкам. Илья их не столько употреблял, сколько делал. И угощал. Дома у него стояли красивые графины и всевозможные сосуды с разноцветными прозрачными жидкостями. Но вершиной творчества культуролога была, конечно, настойка на хрене. Илюша требовал, чтобы ее называли не “хреновуха”, а “хреновая водка”. Благодаря ему в Москве многие научились готовить этот зимний мужской напиток.

После того как Левин отбыл свой дипломатический срок в России, его перевели в маленькую африканскую республику Эритрея. Нельзя остановить творческую личность! Я уверен, что эритрейцы теперь выращивают хрен и настаивают на нем водку по рецепту Ильи Левина. А закусывают ее, конечно же, холодцом. Потому как одно без другого немыслимо. Не знаю, как в Эритрее или на Мадейре, но в России точно.

Вот, собственно, пока я все это писал, наш самолет приземлился в Москве под бурные и продолжительные аплодисменты русских, вернувшихся с Гоа.

30 Дождливый курортный город

* * *

В Ниццу я летал в течение четырех лет каждый февраль. Я был участником карнавала, который проходил в Ницце почти сто тридцать лет ежегодно с перерывом на Вторую мировую войну. Про дожди в это время и про то, как я первым получил первые евро, как я ждал солнца, как Матисс, и как ходил с мокрыми ногами и в один приезд не выдержал и уехал за солнцем в свою любимую Венецию, я написал в “Заметках пассажира”.