Заметки, не нуждающиеся в сюжете

Не люблю политику. Не разбираюсь в ней. Не политик. Политика – это партийность, а партийность с ее программами, уставами, дисциплинами (не дисциплиной, а дисциплинами, самыми разными для разных категорий партийцев) всегда мне была чужда. Никогда я не был ни пионером, ни комсомольцем, ни членом партии. Не потому не был, что убеждения не позволяли, к партии я долгое время с уважением относился – был воспитан и в школе, и в техникуме, и в вузе, – но отчуждение мое было сильнее уважения.

По мне, тот политический строй хорош, который создает возможность хорошо работать, я знаю, что богатство – это хорошо организованный (пусть и не всегда праведный) труд, а бедность – это труд дезорганизованный, примеров тому и другому множество, положим, Япония и Россия.

Ну а монархизм это будет или социализм – дело второстепенное, дело опять-таки в организации труда: та же Япония – монархия, та же Россия, в недавнем прошлом социалистическая, а ныне – неизвестно какая, и, покуда труд в России не будет организованным и продуктивным, это и не станет известным.

Когда вы приезжаете в какую-то страну, вы не спрашиваете у тамошних граждан, какая у них избирательная система и какая конституция, но спрашиваете: как вы живете? То есть как и в каких условиях вы трудитесь, что дает вам ваш труд?

Вот и “Новый мир” – пусть уж лучше партии борются за “НМ”, чем “НМ” за какую-либо партию или группировку.

“НМ” – в этом смысле ничей, и это раздражает многих больше, чем если бы он был чей-нибудь, принадлежал бы пусть противной, но партии. Это раздражение, эту неприязнь мы испытываем на каждом шагу, хотя со стороны, может быть, и не видно.

Года два тому назад очень недолго (недели две-три) вся наша печать вдруг заговорила о центризме, о том, как трудно центризм соблюдать (потому и трудно, что в нем не должно быть политики). Даже Солженицына охотно цитировали – он так говорил. Но, повторяю, центристского умеренного пороха прессе хватило на две-три недели: бесконечная свара оказалась лучше, хотя она и хуже.

Мне говорят: у тебя, у “НМ”, нет позиции, ты уходишь от действительности.

А я: попробуй-ка, испытай такой “уход”! Моя позиция – непреходящие ценности или по крайней мере стремление к ним. Утеряем их, эти ценности, и никакая политика не будет иметь никакого смысла. Любая политика рубит сук, на котором она сидит, – это непреходящие ценности. Разумеется, нельзя обойтись без сиюминутности. Минута, мгновение – тоже жизнь, едва ли не равнозначная вечности, потому что, если прервать жизнь только на минуту, ее уже не будет никогда, она не восстановится. Вот политика и использует этот злой, антижизненный закон, равнозначности мгновения и вечности, но и сама-то жизнь, биология и экология существуют так, как будто этого закона нет. Впрочем, его и в самом деле нет, во всяком случае, он никогда и нигде не проявлялся, в жизни он не заложен, разве только в политической. Политика тем и занята, что сначала вселяет в человека страх гибели, потом заявляет: никто тебя не спасет – только я! Вот почему всякая политика авантюрна. Но ведь и без нее, подлой, нельзя, не обойдешься, поскольку все человеческое существование по отношению к самой природе – уже не что иное, как авантюра. Этот основополагающий авантюризм все возрастает и возрастает – одна только НТР чего стоит! Один Персидский залив! Один коммунизм в своей политической практике!

Один, одна, одно… А сумма “одних”?..

Вот-вот эта сумма перешагнет свой критический предел… И для меня едва ли не все основные материалы “Нового мира” именно так и должны прочитываться. Должны. По-моему. Но, кажется, не более того.

Меня всегда заносит: начну с “Нового мира”, кончаю… миром, но разные же это вещи.

Может быть, потому, что я не политик, политики относятся ко мне и с подозрением, и с интересом. Подозрение: нечего обманывать, отрицание политики – это тоже политика; интерес: нельзя ли эту аполитичность склонить в свою политверу? В конце-то концов любая партийность сводится к тому, чтобы завлечь в свой лагерь беспартийность.

Для меня партийность – это атавизм, не только не изжитый, но и развивающийся: все эти уставы, программы, лозунги, партячейки неизбежно ущемляют общечеловеческие интересы, сужают личность. По мне – должны быть не партии, а общественные движения в защиту какого-то принципа – экологического, экономического, общественного, государственного – или в противопоставление ему.

Человек участвует в этом движении, не будучи связан ни уставом, ни дисциплиной, ни регламентом, и только покуда он этого желает. Он может в любой момент из этого движения выйти, может участвовать сразу в двух и более движениях.

Когда движение становится партией, оно многое теряет в глазах общественно-развитой страны (“зеленые” в ФРГ). Конечно, до полной самоликвидации партий не только далеко, но временами становится все дальше и дальше, хотя бы по одному тому, что ширятся национальные движения и рано или поздно они становятся партиями.