Заметки по пастырскому богословию

Вот пример современной речи: «... И вся Русь представляла странное зрелище; с котомками, с мешками, шли по всему міру, ища святости в людях и как следствие, потребовались святые места (хотя все и нужно было это), но не как подмена, но имея видимые святыни, “и того не оставлять” (Мф. 23, 23)...»

Вы можете мне перевести или истолковать, о чем здесь говорится? А ведь это выражение из статьи «О благовестии»

Или вот еще из Вашей статьи «А Я говорю вам... выражение: "Жития святых", как доказывают, были стилизованы под существующих правителей, их строй». Что это означает? Неграмотно употреблено слово «стилизованы» (кстати - нерусское слово), потому и все выражение нуждается в дополнительных разъяснениях.

В Ваших статьях много слов иностранных, которые не всякий человек может понять («статус», «муссировать», «русифицированный перевод», «алтарь евангелизации», «пацифизм» и т.д. и т.п.). Однако, у Вас дело неважно обстоит не только с тем русским языком, на котором Вы так настаиваете.

В статье «О слове» Вы восклицаете: «О если бы наш русский народ нашел для себя уже переведенное Слово Божие до 1917 года!» Но ведь немного выше Вы написали, что еще в 1876 году Священное Писание было переведено и издано на русском языке! Значит русский народ, по Вашим же данным, имел переведенное Слово Божие более чем за сорок лет до 1917 года...

Ляпсусы такого рода получаются у Вас от некоей труднообъяснимой истеричности, с которой Вы воинствуете за русский язык. А чем, как не истерикой, можно назвать такое Ваше восклицание по поводу Библии на церковно-славянском? «... Скрыли Библию, отняли любящего и любимого Бога, Отца, Учителя...»!

Немудрено, что в такой экзальтации Вас заносит и в прямые подлоги. Так, цитируя святителя Феофана Затворника, Вы говорите, что он пишет о «переводе службы на русский язык», и приводите тут же его слова: «Разумею новый упрощенный и уясненный перевод церковных богослужебных книг». То есть речь идет об упрощенном церковно-славянском языке, а вовсе не о современном русском! В этой же статье «О слове» Вы сами свидетельствуете, что святая Церковь «сто раз» переделывала первоначальный текст Священного Писания, дабы приблизить его к пониманию новых поколений. Ну, допустим, не сто раз. Но все же действительно, церковно-славянские тексты Библии и богослужебных книг время от времени подправлялись так, что из них убирались слишком устаревшие слова, облегчались слишком непонятные грамматические конструкции. И я вполне согласен с Вами, что и ныне некоторые слова можно было бы заменить («абие», «выну»: в иных случаях нужно слово «живот» заменить на «жизнь», тем паче, что последнее есть и в церковно-славянском языке, и т.д). Но такого рода изменения Вас не устраивают. Вам подавай только современный русский язык, т.к. он якобы понятен!

А я говорю Вам, что Священное Писание и богослужебные тексты на самом современном русском языке совершенно непонятны современным людям! Ибо непонятен духовный смысл Слова Божия, непонятна духовная логика богослужения и устава. Это все приходится сто раз разъяснять и объяснять! На каждый стих Евангелия столько толкований у святых Отцов! А сам Господь Иисус Христос, говоря ученикам на совершенно понятном для них языке, сколько раз вынужден был терпеливо объяснять им смысл сказанного! Есть язык внешний, а есть внутренний; есть поверхностные смыслы выражений, а есть глубинные; есть многие смысловые уровни выражений и слов и разные стороны значения их. Язык - не простая система звуков, условно принятых для передачи информации. Он также есть система буквенных и словесных образов и символов, знаков, которые должны иметь подобие первообразам (архетипам), т.е. божественным и небесным явлениям, истинам и смыслам, чтобы благодатная сила первообразного могла воздействовать через образы на людей, восприниматься не только их внешним умом, но и внутренним (подсознанием), не только душевно, но и духовно. Язык всегда в общем и целом обусловлен духовным состоянием народа. Обмірщвленному, безрелигиозному состоянию современного «русскоязычного населения» соответствует и безрелигиозный язык, не способный выразить и малой доли того, что выражает церковно-славянский. Ибо последний - это язык религиозный в высшем смысле! Это великое и прекрасное достижение и сокровище Церкви!