Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Забавный парень! Родился в штате Айова. Хотел стать сначала химиком, но потом увлекся астрономией, построил маленький телескоп. Отец его даже школы не кончил, хозяин гастрономического магазина, но очень хотел, чтобы Дейл получил образование. Окончив университет в Айове, Дейл работал у Койпера[121], в организованной им Лунно-планетной лаборатории Аризонского университета. Койпер — голландец, с замашками диктатора, но не злой. У него сын в возрасте Дейла, который, вопреки воле отца, в науку не пошел и стал художником. Койпер относился к Дейлу, как к родному сыну. Дейлу захотелось читать русскую научную литературу, стал учить язык, разыскал старушку из Баку, которая учила его и много рассказывала о СССР.

* * *

Мы с Гусликом[122] прочли сегодня Салтыкову[123]

все 106 страниц нашего сценария. Он в полном восторге. Мало-мальски значимых замечаний у него нет, что плохо. Он очень загорелся будущей работой.

* * *

Бондарчук с Кулиджановым сидят в буфете. Более часа ушло на болтовню. Наконец, уговорил их начать запись[124]. Работа интересная и не столь уж сложная, как оказалось. По ходу записи правил текст.

* * *

Говорил я Кулиджанову, что не надо связываться с кинозвёздами: Скобцева запретила Бондарчуку озвучивать фильм Кулиджанова, поскольку она считает, что это «не по рангу» для столь великого актёра и режиссёра. Актер он действительно хороший, и голос такой, какой нужен, и вот тебе раз… Кулиджанов приехал с похорон Калатозова злой, как черт, считает, что Бондарчук его предал.

30.3.73

* * *

Вечер юмора в ЦДЛ. Ильинский, Мартинсон, Утёсов — вымирающее племя знаменитостей моего детства. Смотрел на них и думал: может быть я вижу их в последний раз.

* * *

Заседание худсовета на «Мосфильме»: Марьямов, Катинов, Рошаль, Смирнов, Сергиевская, Карен. Салтыков рвётся в бой. Высокий «штиль» киношников — выражаться туманно. Например: «В полной ли мере авторы заявки овладели языком кинематографа?..» Скажи конкретно, что тебе не нравится, что следует переделать, над чем подумать. Я выступал в конце и сказал, что языком кинематографа я, разумеется, владею не в полной мере, поскольку я — журналист, а не кинематографист. Заявка не отвергнута, но, строго говоря, и не принята: ждут мнения высокого начальства. Вся эта говорильня очень меня утомляет. Слабый, усталый, почти больной…

* * *

Сдавал бутылки. А что, может быть, сделать это своей основной профессией?

* * *

Всесоюзный ленинский субботник. Работаем на строительстве нового здания «Правды». Задача: срыть затвердевшие, утрамбованные горы земли и погрузить её на самосвал. В 8 начали в 11 кончили. Началось пиво. Полная профанация всякого труда. Сел в машину и уехал.

22 апреля 1973 года. Всесоюзный ленинский субботник. «Комсомолка» строит новое здание «Правды». Сверху вниз: я, Виталий Игнатенко (ныне генеральный директор ИТАР-ТАСС), Юрий Шокутин (ныне пенсионер), Евгений Золотарев (ныне вольный художник), Валерий Киселев (ныне чиновник в Администрации Президента РФ), Константин Щербаков (ныне заместитель председателя Конфедерации кинематографистов).

* * *

Кулиджанов — болтун. Он очень любит поговорить и втянуть в эти разговоры, подчас пустопорожние, окружающих людей. Приехал сегодня — они сидят с Таривердиевым, треплются. Втянули меня. Просидели больше часа, и вдруг Кулиджанов сообщает новость, ради которой он мне и звонил: удалось уговорить читать дикторский текст Лёшу Баталова. Потом приехал Баталов. С ним пришлось повозиться: он не любит суффиксов «ущ», «ющ», и мы вместе изгоняли их из дикторского текста. Баталов читает лучше Бондарчука.