Замкнутый круг (СИ)

- Рискни, - улыбается, тварь, поганенько так, очерчивает пересохшие губы кончиком языка, намеренно издеваясь, - только скажи, родной, если убить ты хочешь меня, почему я все еще сижу здесь, на твоей гребанной кухне, оттирая твои же следы и смывая своими руками улики, - понижает голос так неожиданно, что приходится прислушиваться, - а тот, кем болеешь, кому веришь больше, чем себе, сейчас, скорее всего, уже границу перелетает?

- Он работает! - рявкаю настолько истерично, что самому мерзко делается. - Не смей на него наговаривать, он мне ничего не должен, - все-таки кидаюсь вперед, когда агрессией сознание затмевает, хватаю не сопротивляющегося Вадима за тонкий свитер на груди, вздергиваю вверх, уже замахиваясь для удара. Кулак не долетает до цели пары сантиметров - Август, перехватив меня за локоть, оттаскивает назад, позволяя Вадиму плюхнуться обратно на стул.

- Лесь… время восемь уже. Он давно должен был приехать, - осторожно шепчет Август, уже не держа меня, а придерживая, чтобы я не упал. Ноги подкашиваются, слабость.

Сажусь на стул, глядя перед собой, вцепившись взглядом в настенные часы над шкафом, слушаю их тиканье, не веря, что часы не врут и уже начало девятого.

- Задерживается, он же врач, всякое может быть… - оправдываю Дена, не желая признавать, даже думать о том, что он мог так легко меня предать. Только не он. Вадим, Август - да, но не он. Он же как брат мне. Я с ним через Ад и врата Рая прошел, он бы не смог…

- Его не было на работе. Я звонил туда, - спокойно отвечает Вадим, и лучше бы он молчал. Каждое слово как удар плетью. - Скажу больше, у него сегодня выходной. Ты помнишь, он упоминал, что хочет на рыбалку смотаться? - киваю, подумав. - Он подтвердил регистрацию еще днем, и сейчас уже подлетает…

- Ложь, - тихо произношу, сжимая темную джинсу на коленях. - Он бы не стал.

- Лесь, - Август садится передо мной на корточки, скидывает непослушную красную челку с глаз, давая в полной красе увидеть свои темно-карие завораживающие глаза, и не на меня же смотрит, душу насквозь видит. - Так бывает. Психика человека довольно сомнительное явление. А Ден фанатик у нас, он свою работу долгом считает, вот и боится ее потерять. Себя - не боится; работу, репутацию нажитую годами - да. Ты не злись на него…

- Тут бы я поспорил, - встревает мент, но Малой не обращает на него ни малейшего внимания, все так же пристально глядя на меня и теплом своих ладоней согревая мои закоченевшие пальцы.

- Он не сдаст нас никогда, просто ушел в сторону. Ему легче так.

- Он бы сказал мне это прямо в глаза.

- А ты бы сам о таком признаться смог?

Повисла тишина, полная горечи и пропитанная отчаянием. Без Дена стало пусто, будто кусок плоти из сердца вырвали. Я не задумываясь доверил бы ему жизнь, а он… вот так вот… Едва удается сдержать злые слезы.

Я же видел, как его ломает, как плохо ему, хоть и не признавался в этом. А я помочь не смог. Не доглядел. Могу ли я осудить его выбор? Предательство ли это? И хотя сознанием готов сказать “нет”, ущемленная душа кричит “ДА!”

- Леська, темно уже, пора прикинуть, что делать с трупом.

- А когда ВЫ оставите меня? - откидываюсь на стену, не чувствуя опоры в спине.

- Ты напуган, родной, это нормально. Нам тоже не сладко. Мы не оставим тебя, я обещаю… В данный момент главное разобраться с мелочами и уже браться за поиски того, кто тебя кинул. Но сейчас надо собраться.

- Я в порядке, - заверяю его, стараясь не реагировать на тянущую боль в сердце. Это пройдет, главное привыкнуть. - Тебе что-то удалось еще выяснить о трупе?

- А я уже думал и не спросишь, - легко улыбается, поднимаясь на ноги и усаживаясь сбоку от меня (по центру от стола), забирает у Вадима из губ недокуренную сигарету, затягивается неглубоко и возвращает ему ее обратно. И этот жест между ними, слишком интимный, что ли, личный, полный доверия… напрягает.

- Не тяни, - требует Вадим, с шипением туша окурок в стакане и поглядывая на часы.

Свежий воздух из открытой форточки вытягивает запах перегара и выкуренных сигарет, становится легче дышать, а быть может, я себя так только успокаиваю.

- Не скажу, что после вскрытия узнал что-то новое. Девушка, приблизительно двадцати семи-двадцати девяти лет, - заученно перечисляет данные, как на рабочий диктофон, глядя то на меня, то на Вадима, - могу предположить, что работала проституткой. Все органы посажены, больше всего пострадали печень и почки, легкие тоже не в лучшем виде, алкоголизм и курение вскоре сгубили бы ее. Употребляла наркотики, имеет пучок венерических заболеваний, - передергиваю плечами как от озноба.

- Предохранялся? - скалится Вадим совсем издевательски. А я не то что о защите не помню, даже бабу эту в глаза не видел!

- Заткнись, сука, - шиплю в ответ не менее любезно. Август тяжко вздыхает, но говорить не перестает.

- Искать ее будут вряд ли, значит, можно смело закапывать.

- А если будут? - не унимаюсь я.