Замочек для моего любимого

Осинцев пристально смотрел на него. Но Евгений Спартакович действительно не знал, что Семен убит. Если, конечно, это не постановка, такая же опереточная, как и вторжение следователя в сопровождении омоновцев, которые сами по себе, без ордера, не имели ни юридической, ни даже физической силы. Смотрелись они, конечно, круто, но в глубь двора не проходили. Даже у самых ворот чувствовали себя скованно. Зато следователь буквально жег взглядом.

– Да, мой племянник… Что с ним?

– Его убили.

– Кто?

– Снайпер. Который должен был убить вашего врага, Остогова Кирилла Емельяновича.

– Моего врага?

– А кто убил вашего сына?

– Это был несчастный случай… А Семена убил снайпер?

– Да, и он признал свою ошибку. – Следователь продолжал сверлить взглядом.

Но Евгений Спартакович уже взял себя в руки, заключив свои мысли в гранитную оболочку.

– Ошибку?

– Вы угрожали Семену, он спрятался у Остогова, мы думали, что его убили намеренно, а оказалось, что да, это была ошибка. Снайпер сказал, что он стрелял в Остогова. По вашему заказу.

– А постановление где?

– Постановление? – Следователь попытался скрыть досаду.

– Нет доказательств, нет и постановления. А доказательств у вас и быть не может. Угадайте почему?

– Потому что Семен Казаков мертв, и мы не можем рассматривать его признание как доказательство. Но снайпер долго молчать не будет…

– Не надо молчать, пусть говорит. Мне самому интересно знать, кто заказал моего племянника.

– А его заказали? – поймал Евгения Спартаковича, что называется, на слове следователь.

– Капитан, ты ведешь себя неправильно, – исподлобья глянул на него Казаков. – И если бы я не хотел знать, кто заказал моего племянника, я бы попросил тебя на выход. Но мне очень нужно это знать.

– Тогда помогите мне. Подскажите, кто покушался на Остогова?

– Без понятия.

– А кто покушался на него, когда он сидел в тюрьме?

– Даже не знаю, о чем разговор.

– А Семен Казаков говорил, что это вы заказали Остогова.

– Я очень хотел бы, чтобы Семен сказал это мне в глаза… Я бы очень хотел, чтобы он жил.

– Увы!

– Моего сына не хотели убивать. Это был несчастный случай. Я все прекрасно понимаю, и зла на Остогова не держу. Это все, что я могу вам сказать.

– И все-таки у нас есть подозрение…

– Потом, все потом. Сейчас мне нужно побыть одному, переварить страшную новость… – Казаков провел раскрытой ладонью перед своим лицом.

– Я вас понимаю, но…

– Потом, все потом!

Евгений Спартакович не стал выгонять гостя, он просто повернулся к нему спиной. Есть начальник охраны, он и выпроводил следователя с его неуместной свитой. А ему надо созвониться с Пасюком и поставить вопрос ребром.

Усталость бывает приятной, но это не про капитана Осинцева. В Сочи туда-сюда смотался, из сил выбился, а результата нет.

– Ну, и задали вы мне задачку, Кирилл Емельянович.

Они сидели на террасе, в прохладе, которую давал дикий виноград. Осинцев устало развалился в кресле, но сигарету ко рту подносил бодро, затягивался глубоко.

– Я задал?

– Этот Казаков скользкий, как налим.

– Налима руками не поймать, – качнул головой Кирилл. – Только на крючок.

– А крючка нет… Но все-таки мне кажется, что Казаков причастен к покушению… И к убийству… Надо бы установить за ним наблюдение…

– Так в чем же дело?

– Снайпер, убийство, этим делом занялся Следственный комитет, – развел руками Осинцев. – А я, увы, умываю руки. Но сначала я хочу вас предупредить, держите ухо востро… Казаков не из тех, кто останавливается на полпути. Тем более убит его племянник. И если Семена Казакова убили по ошибке, угадайте, кто будет крайним.

– Я.

– Вот и я о том же… Опасная он личность, этот Казаков. Бандитизм, наркотики, работорговля…

– Работорговля?

– Девушек в Турцию переправлял. Кто-то женихов искал, кто-то работу, а оказывались в притоне… Сейчас он этим вроде бы не занимается…

Открылась дверь, на террасу вышла Лилия. Волосы убраны в хвост за спиной, на губах милая улыбка, плечи закрыты, платье длинное, не облегающее. Не женщина, а сама скромность. И красивая – дух захватывает.

Она выложила с подноса кофе, блюдо с печеньем собственной выпечки и ушла, оставив после себя запах утреннего ветра над маковым полем. Осинцев не удержался, проводил ее взглядом.

– Я так понимаю, ваша жена осталась с вами.

– Она же моя жена.

– Да, конечно… И это ваше личное дело… Просто мы говорили про Турцию… У Казакова богатый опыт в таких делах…

– Дом охраняется.

– Не спускайте с нее глаз… И себя берегите… В общем-то я и заскочил к вам, чтобы вас предупредить…

Следователь выпил кофе, съел, нахваливая, все печенье, выкурил сигарету, на этом встреча закончилась. Кирилл проводил гостя, вернулся на террасу. Тут же появилась Лилия.

– О чем он хотел тебя предупредить? – встревоженно спросила она.

– Похитить тебя могут. И в бордель. Турция, Эмираты, Египет… Тебе что больше нравится?

– Терпеть не могу, когда меня похищают!

– Есть опыт?

– А Семен? Разве он меня не похитил?.. Но я же вернулась, да? – Лилия с надеждой глянула на Кирилла.

– Не знаю, – покачал он головой.

– Я вернулась. И ты должен меня простить.