Замок ее мечты

— Ройс, — сказала Женевьева, замахиваясь на него деревянной ложкой. — Не заставляй меня взяться за меч Кендрика и хорошенько тебя отделать.

Ройс поднял руки вверх и ретировался из кухни. Кендрик взглянул на Уорсингтона.

— А ты не хочешь уйти?

— И пропустить сообщение? Ни за что.

Женевьева откашлялась.

— Кендрик сказал, что ты можешь занять его кабинет, Уорсингтон. Может, тебе стоит подняться наверх и посмотреть телевизор?

— Сообщение? — повторил Кендрик, поднимаясь из-за стола. — Уорсингтон, что ты …

Уорсингтон вышел, не дожидаясь последних слов Кендрика. Тот повернулся к Женевьеве.

— На что он намекал?

Женевьева отложила ложку и подошла к нему. Она мягко усадила его в кресло и положила руки ему на плечи. Боже милостивый, неужели она собиралась сказать, что хочет его покинуть? Вот и слезы показались у нее на глазах. Кендрик приготовился к худшему.

— У нас будет ребенок.

У Кендрика отвисла челюсть. Впервые за все время своей жизни и не-жизни у него отняло речь. Внезапно на него навалилось столько эмоций, что он уже и сам не знал, что с ним творится. Удивление, восторг, паника и какое-то робкое чувство, которому он и названия-то не мог придумать.

— Ребенок? — повторил он, и голос его сорвался.

— Скажи, что ты доволен.

Кендрик посмотрел на свою любимую и почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Он встал и сжал ее в объятиях.

— Я боюсь тебя сломать, если обниму тебя так сильно, как мне хочется, — хрипло сказал он. — Ох, Женевьева! Мне просто не верится! — Он откинул голову назад и радостно рассмеялся. Затем поднял лицо любимой и поцеловал ее. Осознав, что Женевьева и дальше стоит возле него, он усадил ее в кресло и начал мерить кухню шагами.

— Конечно, с этого часа ты будешь отдыхать. Никаких утренних уроков конной езды и визитов в город. У меня нет абсолютной уверенности, что автомобиль отвезет и привезет тебя обратно в целости и сохранности. Чтение тебе не повредит, но я еще подумаю над этим вопросом. Вынашивание малыша — очень тяжелая задача для женщины, Женевьева, и я не намерен лишиться тебя из-за ребенка. Многие мужчины вынуждены еще раз жениться, потому что они теряют своих жен во время родов. Я семь столетий ждал тебя, и так просто я не сдамся.

Ройсу и Назиру придется съехать. Может, в деревню. Мы наймем няньку и кормилицу, чтобы ты не переутруждалась. И страже тоже нечего здесь делать, может, я даже запрещу им доступ во внутренний двор. Не желаю, чтобы их грубая речь и потасовки причиняли тебе неудобство. И детская! Нужно как можно скорей ее обустроить. Наверное, стоит нанять повара. Сомневаюсь, чтобы Уорсингтон смог обеспечить тебя необходимым питанием. Думаю, повар из Италии подойдет как нельзя лучше. Говорят, там у них дети красивые и здоровые. И больше никакого орехового масла. От него для организма один только вред…

— Кендрик?

— И с мороженым тоже пора заканчивать. Мороженое тебе категорически запрещается. Нет, дорогая, отдых и как можно меньше физических нагрузок. Не хочу, чтобы ты страдала из-за моего ребенка больше, чем это необходимо…

— Кендрик!

Он перестал вышагивать по кухне и посмотрел на Женевьеву.

— Да?

— Подойди ко мне.

Он опустился перед ней на колени.

— Да? — Все, что ни попросит его любимая, что только в его силах…

— Ройс и Назир останутся. Это тоже их дом, как и наш.

— Но…

— И тебе незачем нанимать повара. Этим ты обидишь Уорсингтона. Мне не нужен повар из Италии. Рыцари из стражи могут заходить, когда им захочется, если только они не станут подглядывать, как меня выворачивает в ванной. Мне от этого не по себе.

— Пусть только попробуют! — подскочил Кендрик.

Женевьева закрыла ему рот рукой.

— Я не смогу больше ездить на лошади, но мне придется делать упражнения, и ты мне в этом поможешь, даже если мне придется в сотый раз совершать прогулку вокруг сада. Я обещала Аделаиде, что раз в неделю буду заглядывать к ней после обеда и подменять ее в магазине. Я так и сделаю. — Она замолчала, чтобы перевести дыхание. — О чем ты еще говорил?

Кендрик поцеловал ее ладонь и обнял за талию.

— Наверное, кучу разной чепухи.

Она склонилась к нему и нежно поцеловала.

— Признайся, ты ведь счастлив?

— Очень. А ты?

— Ты же знаешь, что да.

— Почему ты мне раньше не сказала?

— Думала, что это простуда. Я была у доктора только сегодня утром. Он сказал, чтобы я вела прежний образ жизни, и все будет хорошо. — Она ласково улыбнулась. — Теперь наша жизнь станет, наконец, нормальной. Разве это не чудесно?

— Да, любимая, так и есть.

— Кендрик, твое печенье сгорит.

— Ну и пусть. У меня есть кое-какие планы… Может, пойдем в библиотеку?

— Выключи хотя бы духовку по дороге.

Кендрик так и сделал, а затем подхватил жену на руки.

— Миледи не будет возражать, если я займусь с ней любовью в библиотеке?

— Это доставит мне большое удовольствие, — ответила она, глядя на него сияющими глазами.

— А потом ты примешь хорошую теплую ванну и вдремнешь часок. Нет, перед сном следует перекусить. Тебе нужно набираться сил.

— Кендрик, у тебя задатки страшного зануды.