Замок из стекла

«Самооборона», – пискнула я. Папа всегда говорил, что самооборона является законным оправданием того, что ты в кого-то стрелял.

«Понятно», – протянул папа.

Полицейский сказал, что соседи сообщили в полицию о перестрелке в нашем доме, и он должен узнать, что произошло. Мы сказали, что стрельбу начал Билли, что он нас провоцировал, мы защищались и в него не целились, но эти детали полицейского мало интересовали. Он заявил, что вся наша семья должна завтра утром прийти в городской суд, чтобы там разобрались, что на самом деле произошло. В суде все выслушают и решат.

«Что с нами сделают?» – поинтересовался Брайан.

«Это решит суд», – ответил полицейский.

В тот вечер папа с мамой на втором этаже долго обсуждали что-то тихими голосами. Мы лежали в коробках. Потом родители спустились вниз.

«Мы едем в Финикс[26]», – сообщил папа.

«Когда?» – спросила я.

«Прямо сейчас».

Папа разрешил каждому из нас взять только одну вещь. Я схватила бумажный пакет и выбежала собирать коллекцию своих «драгоценных» камней. Когда я вернулась с пакетом, дно которого чуть не отваливалось от веса камней, я застала следующую сцену: папа с Брайаном спорили о том, является ли коробка с солдатиками одной вещью или несколькими.

«Ты берешь с собой игрушки?» – спрашивал папа.

«Ты же сказал, что можно взять одну. Вот у меня одна вещь», – отвечал Брайан.

«А вот и моя одна вещь», – вставила я, приподнимая пакет. Лори, которая взяла с собой книжку «Волшебник Изумрудного города», стала спорить о том, что коллекция камней – это не один предмет, а несколько. То же самое, если бы она пришла со всей своей библиотекой. Я сказала, что, по сути, у Брайана коллекция. «А у меня, как видишь, не вся коллекция, а только лучшие экземпляры».

Папа, который обычно втягивался в обсуждения о том, является ли сумка с вещами одной вещью или несколькими, не был тогда в настроении и сказал, что камни слишком тяжелые. «Можешь взять один», – разрешил он.

«В Финиксе много камней», – добавила мама.

Я выбрала один жеод с белыми кристаллами внутри. Мы отъехали от дома, и я в последний раз посмотрела через заднее стекло на дом, в котором мы жили. Папа оставил включенным свет в комнате на втором этаже. Я подумала о всех семьях шахтеров и золотодобытчиков, которые приехали в Бэттл Маунтин в надежде на то, что обогатятся, и уехали, когда удача им не улыбнулась. Папа говорил, что не верит в удачу, а я верила. У нас был небольшой удачный период, когда мы жили в Бэттл Маунтин, но он подошел к концу, хотя мне так хотелось, чтобы он никогда не кончался.

Мы проехали «Зеленый фонарь» с его мигающими «рождественскими» гирляндами, проехали клуб Owl с яркой неоновой рекламой с изображением совы в поварском колпаке. Потом выехали на шоссе по пустыне, и огни города исчезли далеко за нами. Нас окружила черная ночь, подсвеченная только светом фар нашего автомобиля.

Бабушка Смит жила в большом, окруженном эвкалиптами доме с зелеными ставнями. Окна дома были огромными, а внутри него лежали персидские ковры, и стояло гигантское фортепьяно. Места было так много, что можно было танцевать, когда бабушка играла на пианино музыку кантри. Когда мы останавливались у бабушки Смит, она всегда звала меня в свою спальню и усаживала перед небольшим столиком, уставленным пастельного цвета бутылочками духов и баночками кремов. Я открывала баночки и бутылочки, нюхала их содержимое, а бабушка расчесывала металлическим гребешком мои волосы, ругаясь вполголоса на то, что они такие запутанные. «Твоя ленивая мать тебе разве волосы не расчесывает?» – спросила она однажды. Я объяснила бабушке, что мама говорит, что каждый ребенок должен сам следить за своим внешним видом. Потом бабушка сказала, что мои волосы слишком длинные, надела мне на голову горшок и состригла все волосы, которые из-под него были видны.

Бабушка родила двоих детей: мою маму и дядю Джима, а потом стала учительницей, потому что никому не хотела доверять образование своих детей. Она преподавала в школе из одной комнаты в городке под названием Ямпи. Маме не нравилась бабушкина профессия. Маме не нравилось и то, что бабушка и в школе, и дома ее постоянно поправляла. Бабушка говорила ей, как надо одеваться, разговаривать, организовывать свое время, готовить и убирать дом, как управлять своими деньгами. В общем, бабушка с мамой часто ссорились. Мама считала, что бабушка чересчур многого требует и создает слишком много правил, а также придумывает излишне много наказаний за нарушение этих правил. Именно поэтому мама решила, что ее собственные дети будут расти совершенно без правил.