Замок из стекла

Но я искренне любила бабушку Смит. Она была высокой, широкоплечей, с зелеными глазами и волевой челюстью. Я была ее любимой внучкой, о чем она мне неоднократно говорила. Бабушка считала, что я далеко пойду. Мне даже нравились бабушкины правила. Мне нравилось, что она вставала с рассветом, кричала: «Подъем!» и настаивала на том, чтобы мы привели себя в порядок, причесали волосы и помыли руки перед завтраком. Она варила очень вкусный какао, а потом смотрела, как мы убираем со стола и моем посуду. Затем мы шли в магазин, где она покупала нам, ее внукам и внучкам, одежду, а после этого шли в кино, например на «Мэри Поппинс».

В машине по пути в Финикс я спросила у папы с мамой, сидевших на переднем сиденье: «Мы будем жить у бабушки Смит?»

«Нет, – ответила мама. Она посмотрела в окно и потом добавила: – Бабушка умерла».

«Что?» – закричала я. Я расслышала маму, но не поверила своим ушам.

Не отрывая взгляда от окна, мама повторила свой ответ. Она обернулась и посмотрела на спящих Лори и Брайана. Папа курил сигарету и внимательно смотрел на дорогу. Я не могла поверить, что бабушка больше не будет поить нас вкуснейшим какао и, ругаясь, расчесывать мои волосы. Я начала больно бить маму по плечу и спрашивать ее о том, почему она нам об этом не сообщила. Папа поймал мой кулак свободной рукой, держа другой сигарету и управляя автомобилем, и сказал: «Хватит, Маленький Козленок».

Мне казалось, что мама удивлена тем, что я так расстроилась.

«Почему ты нам об этом раньше не сказала?» – спросила я.

«Мне казалось, что это лишняя информация», – ответила она.

«Что с ней произошло?» Бабушке недавно исполнилось шестьдесят лет, и практически все родственники со стороны матери были долгожителями: они умирали, когда им было под сто лет.

Доктора сказали, что у бабушки был рак, но мама считает, что она умерла от радиации. Мама сказала, что в окрестностях бабушкиного ранчо, в пустыне, неоднократно испытывали ядерное оружие. Мама вместе с братом Джимом гуляли по пустыне со счетчиком Гейгера и находили радиоактивные камни, которые потом хранили в подвале бабушкиного дома и некоторые из них использовали для изготовления ожерелья для бабушки.

«Не надо печалиться, – сказала мама. – Мы все там будем. Бабушка прожила дольше и интересней, чем многие». Она замолчала, а потом добавила: «И сейчас у нас есть место, где мы можем жить».

Она объяснила, что у бабушки Смит было два дома: тот, с зелеными ставнями в котором она жила, и другой, более старый и традиционный дом из глины, в центре Финикса. Мама была старшим ребенком бабушки, поэтому та спросила ее, какой из домов она хочет получить в наследство. Дом, в котором жила бабушка, стоил дороже, но мама выбрала дом в центре города. Он находился поблизости от делового района, и мама решила, что он идеально подходит в качестве студии художника. Бабушка оставила маме в наследство деньги, чтобы та могла уйти с преподавательской работы и купить необходимые художественные принадлежности.

С тех пор как бабушка умерла несколько месяцев назад, мама хотела переехать в Финикс, но папа отказывался уезжать из Бэттл Маунтин, потому что был близок к решению проблемы выделения золота из породы при помощи цианида.

«Честное слово, я был на грани открытия», – заметил папа.

Мама иронично усмехнулась. «В любом случае инцидент с Билли произошел как нельзя кстати. Я уверена, что в Финиксе сделаю успешную художественную карьеру». Она повернулась ко мне: «Ну что, Жаннетт, ты же любишь приключения? Все хорошо, а будет еще лучше!» Мамины глаза светились от радости.

Когда мы подъехали к дому на Третьей Норд-стрит, я не поверила, что мы будем в нем жить. Это был огромный особняк, который бабушка Смит сдавала в аренду двум семьям. Теперь он был целиком наш. Мама говорила, что его построили почти сто лет назад в качестве форта. Глиняные стены, окружавшие дом и участок, были в метр толщиной. «Такие стены стрелы точно не пробьют», – заметил Брайан.

Мы вбежали в дом и насчитали четырнадцать комнат, включая кухню и туалеты. Вместе с домом мама унаследовала много бабушкиных вещей: темный испанский обеденный стол с восьмью стульями, пианино, старинные серебряные обеденные приборы и несколько секретеров с бабушкиным фарфором. Мама показала нам, что это фарфор высшего качества: она подняла тарелку против света, и с обратной стороны тарелки мы увидели силуэт маминой руки.

Во дворе дома росла пальма, а позади него было несколько апельсиновых деревьев, отчего мне казалось, что я приехала в оазис. Кроме того, в саду росли кусты штокрозы и олеандра с розовыми и белыми цветами. На огороженной территории стоял большой сарай размером с тот дом, в котором мы жили в Бэттл Маунтин, а рядом с ним находилась парковка на два автомобиля. Похоже, мы начали подниматься вверх по социальной лестнице.