Замок из стекла

За нами собралась небольшая толпа. Какая-то женщина схватила меня за рубашку и принялась тянуть назад за ограждение. «Не волнуйтесь, – сказала ей я. – Мой папа знает, что делает».

«Твоего папу надо арестовать!» – кричала женщина.

«Дети, хватит. Видите буча поднимается? Нам пора идти», – сказал папа.

Мы перелезли через оградительную веревку. Я оглянулась и увидела, что гепард следует за нами по другую сторону вольера вдоль решетки. Мы не успели затеряться в толпе, как увидели, что к нам бежит тучный человек в синей форме. На ходу человек придерживал руками прикрепленные к его ремню фонарь и пистолет, отчего казалось, что он бежит, держа руки на поясе, словно вот-вот пустится вприсядку. Человек орал что-то о правилах и о том, что уже много идиотов забиралось в клетки с животными и ничего хорошего из этого не вышло. Со словами о том, что мы должны немедленно уйти, охранник схватил папу за плечо. Папа оттолкнул его и принял боевую стойку. Некоторые мужчины из толпы принялись хватать отца за руку, и мама сказала, что нам пора идти.

Папа утвердительно кивнул и поднял руки, показывая, что он не собирается драться. Мы двинулись к выходу. Папа покачал головой и заявил, что с этими дураками бессмысленно спорить и драться. Люди в толпе шептались о сумасшедшем и его грязных, похожих на беспризорников детей, но какое мне было дело до мнения окружающих? Никому из них гепард никогда не лизал руки.

Приблизительно в это время папа снова потерял работу. Однако он сказал, что нет смысла волноваться, потому что Финикс – город большой и он быстро найдет новую стройку, на которой про него никто не распространил плохих слухов. Потом его быстро уволили со второй и третьей работы, выгнали из профсоюза электриков, и он снова начал подрабатывать халтурами. Деньги, которые мама получила в наследство от бабушки Смит, закончились, и мы опять начали еле сводить концы с концами.

Правда, я не голодала. Горячий обед в школе стоил 25 центов, и чаще всего на него денег хватало. Когда денег не было, я говорила нашей классной руководительнице миссис Эллис, что забыла деньги дома. Учительница смотрела в свои записи и заявляла, что за мой обед уже заплатили. Все это казалось довольно странным, но я не задавала лишних вопросов о том, кто именно был моим неизвестным благодетелем. Я ела горячий обед. Иногда этот обед был единственным, что я ела за весь день.

Однажды днем мы с Брайаном постояли дома перед пустым холодильником и решили пойти собирать бутылки. В конце соседнего переулка был склад, а на площадке перед ним огромный контейнер для мусора. Мы открыли крышку мусорника и залезли внутрь в поисках пустых бутылок, но вместо них нашли совершенно неожиданное сокровище – картонные коробки, заполненные шоколадными конфетами. Некоторые конфеты от долгого хранения побелели, другие были покрыты зеленой плесенью, но большая часть оказались совершенно нормальными. Тогда мы объелись шоколада. Если в доме не было еды или маме было некогда готовить, мы возвращались к тому контейнеру и иногда находили в нем очень вкусные вещи.

К сожалению, на нашей улице не было детей возраста Морин, ведь она была еще маленькой, чтобы играть со мной и Брайаном. Морин каталась на красном велосипеде, который подарил ей папа, и часами играла со своими воображаемыми друзьями. У каждого из ее воображаемых друзей было имя, и Морин могла разговаривать с ними часами. Они могли долго что-то обсуждать, смеяться и даже спорить. Однажды Морин пришла домой в слезах. Я спросила ее, в чем дело, на что она ответила, что подралась с одной из своих воображаемых подружек Сюзи Кью.

Морин была на пять лет моложе Брайана, и мама сказала, что, поскольку у нее в семье нет ровесников, к ней должно быть особое отношение. Мама решила, что Морин надо записать в «нулевку» и ходить туда она будет не такой оборванкой в обносках, как остальные ее дети. Мама решила, что придется своровать одежду для Морин в магазине.

«Мам, а это не грех?» – поинтересовалась я.

«Не совсем. Бог не против того, чтобы мы немного изменяли правила в свою пользу. Это, понимаешь, как убийство ради самообороны. Это обоснованное воровство, которое можно оправдать».

План у мамы был простой: прийти с Морин в магазин, набрать кучу вещей, зайти в примерочную, потом выйти и сказать, что ничего не подошло. Потом я с Брайаном и Лори должны отвлечь внимание продавщицы каким-нибудь шумом. В это время мама прячет одно из платьев под перекинутый через руку дождевик.

Так мы достали для Морин три или четыре красивых платья. Однажды, когда мы с Брайаном делали вид, что деремся, а мама в тот момент прятала платье под дождевик, продавщица повернулась к ней и спросила: «Вы покупаете платье, которое держите в руках?» У мамы не было никакого выбора, и она сказала: «Да». «Четырнадцать долларов за детское платье! Да это разбой средь бела дня!» – жаловалась мама, выходя из магазина.