Замок мечты

— Перекусим? — пробормотала она, словно во сне.

— Угу. — Он нежно провел пальцем по ее нижней губе. — Я хочу накормить тебя.

— Но я не голодна.

Поспешность, с которой она произнесла эти слова, вызвала у него улыбку.

— Ничего. Аппетит приходит во время еды.

Он решительно взял ее за руку и, сдерживая смех, готовый вырваться из него при виде ее разочарованного лица, подвел к одеялу.

— Садись.

Касси послушно опустилась на траву, вытянула ноги, опершись ладонями о землю, откинула голову назад, и роскошная копна волос черным водопадом хлынула по ее плечам и спине.

— Ну, с чего начнем? — спросила она ехидно.

Брэден смотрел на нее сверху, упиваясь ее красотой и желая только одного — сорвать с нее одежду и утопить свои губы в ее губах, в ее теле, в ее манящей сладости.

— Теперь я буду кормить тебя. — Он опустился рядом, подвинул к себе корзину и принялся выкладывать на одеяло провизию: хлеб, сыр, свежую клубнику, бутылку портвейна.

— Ну, на моем пикнике было гораздо больше блюд, — заметила Касси, критически оглядывая стол.

— Возможно, — насмешливо согласился Брэден. — Просто я, в отличии от тебя, запланировал не только обед. — Его горячий взгляд обещающе скользнул по ее телу, и прелюдия грядущего наслаждения заиграла в ее крови. Касси чувствовала, как набухают ее груди и твердеют соски.

И Брэден, словно зная, какую именно реакцию должны были вызвать его слова, остановил взгляд на вырезе ее платья, в котором были видны беспокойно вздымавшиеся и тугие груди, налитые соком молодости.

— Брэден… — выдохнула Касси, тая от его обжигающего взгляда.

Он молча взял кусочек сыра и поднес к ее рту.

— Кусай, — тихо скомандовал он.

— А приборы? У нас есть приборы? — пробормотала она, лаская теплым дыханием его пальцы.

— Конечно нет.

— Ах, какая досада. — Она осторожно захватила зубами сыр и медленно жевала его, слизывая крошки с губ.

— Ты же знаешь, герцогини едят из рук своих супругов… когда выезжают на пикник, — хрипло сказал Брэден, не в силах оторвать взгляда от ее рта. — Позволь мне. — Он наклонился и, мягко захватив губами ее нижнюю губу, провел по ней языком, собирая крошки. Касси закрыла глаза и немного откинула голову, наслаждаясь прикосновением. — Ну что… так лучше? — спросил Брэден дрогнувшим от желания голосом, заставляя себя отстраниться от нее.

— Гораздо.

Он взял бутылку с портвейном.

— Выпьешь вина?

— А у нас есть бокалы?

— Нет, ни одного. — Он протянул руку, поднося бутылку к ее губам. — Герцогини не пьют из хрусталя.

— На пикниках, — подсказала она, вытягивая губы к горлышку бутылки.

— Да, на пикниках, — подтвердил Брэден. — Пей. Сладковатая влага оросила ее уста и приятным прохладным ручейком пробежала по горлу. Темная капелька выскользнула из уголка рта, спускаясь к ее подбородку, и Брэден, движимый импульсом, поймал ее губами и замер, впитывая в себя сладость вина и еще более пьянящую сладость женского тела, чувствуя, как учащается и становится прерывистым дыхание Касси.

— А что у нас… на десерт? — выговорила она. — Мне помнится… ты говорил… что герцоги начинают трапезу… со сладкого… когда… выезжают на пикник? — И задрожала, чувствуя, как его губы приближаются к ее губам.

— Да… со сладкого, — выдохнул Брэден, опрокидывая ее на спину и покрывая собою. — А его-то у нас и не было в прошлый раз, не правда ли?

Он не ждал ответа. Он отшвырнул бутылку, позволяя себе наконец утолить тот голод, который с неукротимой силой вспыхнул в нем, когда он снимал жену с лошади. Он припал губами к ее губам, и его язык, его горячее дыхание обожгли ее уста; он запустил руку в ее волосы, запутываясь в их мягкой шелковистости, боясь невольным стоном выдать настоятельную тягу быть ближе, еще ближе.

— Кассандра… — Он целовал ее лицо и шею, он захватывал губами и втягивал в рот ее нежную кожу, желая пропитаться ее ароматом. Приоткрытыми губами он скользнул по мягким предгорьям ее грудей, дразняще выглядывавших из низкого выреза платья, затем дрожащими руками потянул рукава платья, обнажая ее покатые белые плечи, и омыл их лаской нежных рук и поцелуев, опьяняясь рвущимися из ее груди стонами наслаждения, с ликованием чувствуя, как изгибается она под ним, требуя более смелых ласк.

Ее стоны, ее мольба, ее забывшая стыд страсть — ничто не ускользнуло от слуха и глаз человека, который, скрываясь в густой тени деревьев, наблюдал за происходящим на поляне. Он поднес ко рту початую бутылку бренди, влил в себя обжигающую влагу, вновь оглядел молодую пару, беззастенчиво предававшуюся любовным утехам на лужайке, и ярость исказила его красивые, благородные черты.