Замок мечты

— Ваш дед, Кассандра, — словно прочтя ее мысли, продолжил Чарлз, — был очень упрямым и напыщенным человеком. Для него его репутация была важнее всего остального, в том числе важнее его семьи. Моя мать была лишь одной из тех женщин, что побывали в его постели. Она служила горничной в его доме, ей было всего шестнадцать лет, и, видимо, по молодости она приняла его внимание за любовь. Когда она поняла, что беременна, ее охватил ужас, она не знала, как сообщить об этом Эдварду. Она думала, что известие испугает его. — Чарлз горько рассмеялся. — Она ошиблась. Он не испугался, нет. Он рассердился. А когда родился мальчик, который мог претендовать на то, чтобы унаследовать его титул, его поместье, Эдвард просто впал в бешенство. Он отказался признать во мне сына и пригрозил моей матери, что убьет ее, если она хоть словом обмолвится кому-нибудь о том, кто отец ее ребенка. Мать была страшно напугана этой угрозой, она боялась не столько за себя, сколько за жизнь младенца, за мою жизнь. Мне было всего два месяца, когда она, завернув меня в одеяло, ночью, тайком, убежала из дома Эдварда. Она поступила на службу в другую семью, сказав, что недавно потеряла мужа, и они не задавали ей лишних вопросов. Но ей так и не удалось полностью оправиться от потрясения. — Чарлз тяжело вздохнул. — Она умерла, когда мне было восемь лет. Она ни разу больше не видела вашего деда, и после ее смерти никто, кроме меня и самого Эдварда, не знал о тайне моего рождения. Пока не появилась на свет Элина. — Чарлз улыбнулся, согретый воспоминанием. — Элина родилась через десять с лишним лет после меня, и я, конечно, не мог знать о ее существовании. Но в один прекрасный день моя сестрица, тогда уже взрослая женщина и к тому же весьма любопытная, обнаружила письма моей матери к Эдварду, и по ним поняла, что у нее есть брат. Я, право, не знаю, как ей удалось, но только вскоре она выяснила, что я служу конюхом в Шербурге. И она приехала ко мне, — голос Чарлза дрогнул, на глаза навернулись слезы, — приехала для того, чтобы признать меня своим братом. Я, конечно, возражал против этого, но ваша мать была очень настойчивой женщиной. В конце концов я позволил ей признать меня братом, но взял с нее обещание, что она никогда не объявит публично о нашем родстве. Ведь это могло разгневать нашего отца, вашего деда, Кассандра. С тех пор мы с ней встречались украдкой вдали от Шербурга и от поместья Эдварда. Вскоре Элина повстречала вашего отца и отчаянно влюбилась в него. Эдвард, разумеется, был против ее связи с Робертом, но это обстоятельство только подстегивало гордую и непокорную девушку. — Чарлз стиснул зубы. — Знаете, Кассандра, я тогда, пожалуй, в первый и в последний раз в своей жизни принял сторону ее отца, ибо несмотря на весьма приятную наружность Роберта Грея и его несомненное обаяние, я никогда до конца не доверял ему. Мы не были знакомы, но до меня доходили слухи о его пристрастии к азартным играм, и иногда по глазам Элины я понимал, что не все гладко между ними. Я пытался высказать ей свои опасения, но Элина, будучи женщиной упрямой и самостоятельной, не хотела слушать моих доводов и вскоре вышла замуж за него.

Поначалу они были очень счастливы — так счастливы, что я почти убедил себя в том, что ошибался насчет Роберта. Но прошло несколько месяцев, и все изменилось. Ваш отец стал ревновать ее ко всем мужчинам подряд, причем без всяких на то оснований. Она не могла смириться с посягательством на ее свободу, она боролась с ним… пока не появились вы. После вашего рождения ее стал мучить страх; она боялась, что Роберт в приступе безумия обратит свой гнев на вас. Ей некуда было бежать от мужа, и она смирилась с его требованиями, перестала выезжать в свет, перестала принимать гостей, чтобы не давать повода ревности мужа.

Чарлз судорожно вздохнул, медленно выпустил воздух сквозь стиснутые зубы и продолжил: