Замок на двоих. Королева неблагого двора

– Ишь ты… – протянула фоморка. – И зачем это тебе? Желаешь сидеть в заточении вся такая красивая? Бусики-камешки перебирать, чтоб не скучно было? Сочувствую, девочка.

– И я, – отозвалась я негромко. – И я сочувствую вам. Я понимаю вас. И мне жаль. Но я не могу допустить гибели моего народа. Даже ради справедливости, Моара. А теперь… Беседа была очень познавательной, но мне пора.

– Пленница собралась домой? Увы и ах, моя маленькая королева, я не могу отпустить тебя, – ухмыльнулась она и щелкнула пальцами. Обратилась к подскочившим с лавок воинам: – Заприте ее. Не здесь – в Буйном Чертоге.

– Мне действительно жаль, – вздохнула я. – Мне жаль и вас, и ваш народ. Я приложу все усилия, чтобы прекратить войну между нами. Обещаю. Слово! Слово Неблагой королевы. А сейчас, Моара, вы мне надоели.

И я шагнула на тропу, оставляя хрустальный сид далеко-далеко позади и лишь краем уха услышав страшную ругань, раздавшуюся мне вслед.

Держать они меня будут… ага, как же.

Я не обычная леди, чтобы меня остановили небольшие искажения. Увести себя я смогу практически из любого пространственного шторма! К сожалению, только себя, но в данный момент иного и не надо.

* * *

Там, куда вынесла меня тропа, время было вечернее.

Тот самый миг, когда солнце начинает уходить за вересковые холмы, и лиловые цветки, напитываясь закатными лучами, готовы поспорить нежностью оттенков даже с лавандой.

Сладко пахло яблоневым цветом, и тянуло свежестью и тиной от заросшего лилиями небольшого пруда.

– Северный ветер… – позвала я, и спустя несколько мгновений меня окутал вихрь, взметнув волосы и легкую ткань платья. Вытянув руку, я улыбнулась, ощущая, как сквозь пальцы проходят воздушные потоки. Откуда-то пришло понимание, что в ближайшее время он меня не оставит. Здравствуй, северный. Забывший себя правитель из прошлого, тот, кто всю оставшуюся вечность будет стоять на страже владык Неблагого Двора…

Может быть, когда-нибудь к воздушным воителям королевства присоединится и мой муж? Если это работает именно так, то что будет со мной, как с королевой?

И всех ли королей ждет такая участь? Нет, вряд ли… Ведь мужья королевы Мэб после смерти прорастали вереском и деревьями, обращая камень в землю, а пустошь в цветущий сад, в каждой ветке которого жила часть души погибшего короля… Как-то так. С другой стороны – ведь их убивали, пусть и на добровольной основе, а если смерть придет сама? Хотя к королям она, кажется, вообще не приходит…

Запутавшись в известных мне обрывках информации, я решила спросить об этом у Кэйворрейна. Но потом.

– Пожалуйста, передай моему мужу, что я в безопасности и вернусь сама, но чуть позже. И… скрой меня от поиска. Я знаю, ты можешь.

Ветер негодующе дунул, растрепав мою прическу.

– Я хочу побыть одна и подумать, что тут плохого? – раздраженно спросила я и, обойдя появившийся на тропинке маленький смерч, двинулась к ближайшему заросшему вереском холму. – А от фоморов я, во-первых ушла, во-вторых, они не знают, куда именно, а в третьих, ну кто додумается искать меня на Благой территории? Для защиты у меня есть я… и ты. Ты же есть?

Это очень странно – говорить с воздухом. Вдвойне странно получать от него ответ. Благо я так не сумела ассоциировать северного ветра с давным-давно исчезнувшим легендарным королем и потому не испытывала к нему особого пиетета.

А еще я так и не привыкла слышать эхо сдержанного любопытства Неблагого Двора, который, разумеется, не терял из вида свою королеву…

А подумать мне действительно было нужно.

И было о чем.

Среди прочих меня никак не покидала мысль, что Моара права и я действительно рафинированный цветочек. Что в человеческой жизни ничего не видела, что в фейрийской. Лишь на дворцовые интерьеры смотрю да в сопровождении фрейлин гуляю.

Нет, разумеется, у меня были встречные аргументы. Я не так давно тут появилась, и еще меньше времени прошло с тех пор, как стала из себя хоть что-то представлять. Если бы я беспечно отправилась гулять по миру фейри месяц назад, то вряд ли добралась бы дальше, чем до ближайших гнездовий пикси, где из меня банально выпили бы кровь. Или до каких-нибудь сильфов, кажется, именно они способны зачаровать человека и затанцевать его насмерть. А то и вовсе послужила бы источником “краски” для окровавленных колпаков красношапных “шалунов”.

Но сейчас-то все было иначе.

А потому я шла к чужому и явно жилому холму, мимо ручья с маленькой заводью, и за мной тянулся длинный подол моего платья. Вечерняя роса скатывалась с травы на ткань, но не пропитывала ее, а собиралась жемчугом на краях, словно затейливый узор. Из-под ног то и дело вспархивали какие-то хомячки с крылышками, толстенькие и явно ленивые – не поднимались выше травы, а просто перелетали на новое место… Перед глазами встала страничка с рисунком из большой книги о волшебных животных, и я вспомнила название «хомячков» – лиргани, точно!