Замок в Гранаде

— Боже мой, Федерико… Да ты настоящий художник!

— Они вам нравятся?

— А у тебя есть еще?

— Да, много, сеньорита.

Мария по-прежнему сидела на своем стуле, опустив голову, и по ее измученному лицу текли слезы. Она полностью погрузилась в печальные мысли и не слышала ни слова из их разговора.

Моника молча и завороженно водила пальцами по дереву. Эти фигурки были гораздо лучше тех, что она частенько встречала в сувенирных лавках многих стран. Это объяснялось очень просто: Федерико был не просто умелым ремесленником, он был по-настоящему талантлив. Каждая фигурка не походила на другую, была законченным произведением искусства, в каждой было что-то свое. Сухое дерево расцветало под руками любящего человека и становилось живым. Это были типажи жителей Андалусии — поденщик, фермер, цыганка в взвихренной в танце длинной юбке, благородная донья в андалусском головном уборе, — которых Федерико мастерски запечатлевал в дереве.

— Я могу взять парочку? — спросила Моника, прерывая всеобщее молчание.

— Конечно, берите сколько хотите, сеньорита, — удивленно ответил Федерико. Он никак не мог понять причин этой ее внезапной заинтересованности. Не его же безделки так увлекли ее, в самом деле. — Вы всегда так хорошо относитесь к Марии. Она много рассказывала мне о вас. Спасибо вам…

— Джефф, — спросила Моника два дня спустя, — ты не будешь возражать, если я возьму пару выходных?

Они сидели на террасе. На столе стояло блюдо, полное оливок. Они пили легкое испанское шерри, что совсем недавно вошло у них в привычку. Монике нравились эти часы — работа оставалась в кабинете, а она могла посидеть с Джеффом, наслаждаясь покоем и его обществом. На яхте ей совершенно нечего было делать, поэтому хотелось работать, а теперь она поняла прелесть досуга.

— Ты хочешь меня бросить? — недоверчиво спросил Джефф.

— Конечно, нет, — улыбнулась Моника. — Я просто надеюсь, что ты в состоянии прожить без меня несколько дней. Как только вернусь, сразу же наверстаю упущенное время.

— Именно это меня больше всего и беспокоит! — По его глазам было понятно, что говорит он не всерьез.

— И что?

— Просто мне будет сильно не хватать звука печатной машинки, — продолжал он. — Я так привык к нему. Он придает мне сил, подгоняет, и мне хочется писать все новые и новые главы романа. — Теперь он был абсолютно серьезен.

— Я рада, что мое присутствие так на тебя действует, — сказала Моника и сделала глоток шерри.

Джефф посмотрел на нее внимательно.

— Я просто боюсь, что надоел тебе, Моника. Иногда я чересчур резок с тобой, а иногда слишком устаю, и со мной невозможно разговаривать. Но самое главное — здесь слишком спокойно… никакого разнообразия, все идет по заведенному порядку, ты, вероятно, скучаешь…

«Да как я могу скучать в твоем обществе?» — с удовольствием ответила бы ему Моника, но вместо этого промолчала.

— Помнишь, что ты мне однажды сказала? — Джефф испытующе посмотрел на нее. — Ты сказала, что никогда меня не бросишь.

— Пока книга не будет закончена, — ответила Моника.

— А потом? Потом ты уйдешь? — Голос его сорвался.

Моника поняла, что он сдерживается изо всех сил.

— Сколько тебя не будет?

— Один или два дня. — Их взгляды встретились. — Джефф, я вовсе не собираюсь уходить насовсем. Мне просто нужно ненадолго уехать, но если тебе это не нравится, я останусь.

— Конечно, ты можешь поехать, — быстро перебил ее Джефф. — Бог свидетель, ты заслужила выходные. Просто… Моника, мне однажды приснилось, что ты ушла навсегда, и мне тогда показалось, что я этого не переживу.

На ветку апельсинового дерева рядом с террасой уселась птичка и запела, не стесняясь близким соседством людей. Очертания гор становились длиннее и темнее.

— Ты просто боишься, что здесь, в горах, не найдешь себе новую секретаршу, — попыталась пошутить Моника.

— Возможно. — Джефф поставил свой стакан на стол и сделал вид, что поглощен птичьими руладами.

На следующий день Моника сидела в подскакивающем на каждой кочке автобусе, который вез ее в Малагу. Приехав туда, она первым делом отправилась на почту и нашла в телефонном справочнике необходимый адрес. Потом вызвала такси и, пока машина везла ее по городским улицам, Моника обдумывала свои дальнейшие действия.

— Мы приехали, сеньорита. — Водитель повернулся к ней. — Вот тот магазин, о котором вы спрашивали.

— Спасибо. — Моника расплатилась и выскочила в палящий зной уличного пространства.

В магазине было полно туристов. Приезжие со всего мира рассматривали сувениры, занимавшие огромные стеллажи по всему помещению. Моника направилась вниз по лестнице к прилавку.

Глава 8

Она улыбнулась хозяину магазина и протянула ему руку:

— Дон Мигель? Здравствуйте!

— Да, приветствую вас. — Мужчина недоуменно посмотрел на нее.

— Я — Моника Стивенсон, дочь Джона Стивенсона.

— Вот как! — По лицу его было видно, что теперь он понял, кто перед ним. Приветливо улыбнувшись, он пожал протянутую руку. — Мисс Стивенсон! Мы с вами никогда не встречались, но могу вам сказать, что вы очень похожи на своего отца. Как у него дела?

— Все в порядке. Много работает, все в хлопотах.

— Он тоже здесь?