Замок в облаках

– О знаменитых драгоценностях я знаю более или менее всё: дедушка рассказывал мне эти истории, когда я был маленьким. С индийской богиней Кали лучше не связываться. Жаль, что грабители семнадцатого века этого не знали. Не случайно Кали носит юбку из отрубленных рук и держит в ладонях меч и чашу, наполненную кровью. Это богиня смерти, одержимая жаждой разрушения, а её обязанность – сохранять равновесие в мире. Неудивительно, что её третий глаз никому не принёс счастья.

Эми передёрнуло:

– Я бы не хотела надевать этот камень!

– Однако он сказочно прекрасен, – ответил Тристан и, улыбнувшись, посмотрел наверх, на окно номера 301, которое господин фон Дитрихштайн как раз закрывал. – И чрезвычайно фотогеничен.

– И очень востребован, – добавила я, потому что в этот момент господин Хубер из номера 117 пересёк подъездную площадку и вошёл в вертящуюся дверь, явно следуя за Егоровым, Монфором и приезжими. Откуда он вдруг взялся?

– Это уж точно, – тихо согласился Тристан. – На чёрном рынке камень вполне реально продать за ту же цену, что и на официальном аукционе. В мире полно богатых безумцев, которым плевать на закон. Они бы отдали всё на свете за то, чтобы напялить этот бриллиант на себя. Абсолютно всё!

О господи! А я ведь только что более или менее успокоилась и засунула подальше свою манию преследования (вместе с воображаемой шапочкой из фольги).

– Прекрати пугать нас! – огрызнулась я на Тристана, краем глаза поймав изумлённый взгляд Эми.

Тристан тонко улыбнулся.

– Русское слово «надежда» говорит само за себя, – ответил он и красиво запрыгнул на снежную стену. – Кстати о надеждах. Эми, ты ведь в курсе, что Эйден в тебя влюблён? Парень просто слишком горд и не может тебе в этом признаться, потому что боится, что ты будешь общаться с ним из жалости. – Тристан даже не остановился, чтобы посмотреть, как недоверие на лице Эми сменялось смущением, а затем – неописуемым восторгом, а просто легко соскочил со стены, неторопливо пересёк подъездную площадку и скрылся в отеле.

В этот день я с ним больше не встречалась, иначе бы обязательно поблагодарила: после этого разговора мрачное настроение Эми как рукой сняло. Если его предположения соответствовали действительности, счастье Эйдена и Эми больше ничто не могло омрачить.

Ну и ладно. Хорошо, что хотя бы одна из нас будет счастлива. Я радовалась за Эми от всей души.

В отличие от неё моих душевных сил в настоящий момент не хватало даже на то, чтобы спокойно пройти мимо стойки регистрации. Я страшно злилась, что Бен улыбается мне как ни в чём не бывало. Пусть не воображает, что вчерашняя сцена меня хоть как-то задела! Я попыталась мило улыбнуться в ответ и даже приветливо помахала ему, прежде чем подняться по лестнице. Когда-то я читала, что, если улыбаться в течение минуты, в организме начинает выделяться гормон счастья – эндорфин. В данный момент я была не в состоянии удержать на лице улыбку даже в течение тридцати секунд. Потому что на самом деле вчерашняя сцена меня ужасно задела! Возможно, в моём организме выработка гормонов счастья прекратилась раз и навсегда.

Видимо, именно поэтому у меня на лбу созрел здоровенный прыщ, который я обнаружила чуть позже перед зеркалом. Я даже обрезала себе прядь волос на лбу, чтобы скрыть его, что, конечно, было верхом идиотизма. Теперь у меня на лбу образовались сразу две достопримечательности: огромный прыщ и обрезанная четвертушка чёлки. В совокупности это выглядело хуже некуда.

Понятное дело, что эти изменения на моём лице сразу бросились в глаза Бену, когда мы столкнулись в следующий раз. Перед началом вечерней смены в спа-центре я собиралась ненадолго заглянуть к Павлу. Когда я вошла туда, первое, что увидела, это по пояс голого Бена, стоявшего на табуретке. Вокруг него расхаживал Павел, закалывавший булавками красовавшиеся на Бене чёрные брюки.

– Ой, я не знала, что ты здесь… – невнятно пробормотала я. Вообще-то это была правда, ведь смена Бена ещё не закончилась.

– Что с твоими волосами? – тут же поинтересовался Бен.

После этого воцарилась тишина. В роли посредника и комментатора выступил Павел:

– Бедному мальчику нужен смокинг для завтрашнего вечера, и он только что об этом вспомнил. В смокингах хорошо то, что они никогда не выходят из моды, их только нужно подогнать по фигуре. Сам смокинг мы уже посадили на булавки. Мальчик позаимствовал папину рубашку, и я её уже перешил. Нужно только выгладить. – Он указал на белоснежную рубашку для смокинга, висевшую на спинке стула. – Если хочешь мне помочь… Ой, твои волосы странно выглядят, Фанечка, что ты с ними сделала?

– Там прыщ, – насупившись ответила я, взяла рубашку и понесла её к гладильной доске.

– Но зачем из-за этого сразу себя уродовать? – удивлённо спросил Бен.

– Очень большой прыщ. Не меньше восемнадцати карат, – объяснила я.

Бен захихикал.

Я наклонилась, чтобы включить утюг.

– Я рада, что у тебя такое замечательное настроение, Бенни! – Я попыталась сымитировать высокий голос Как-её-там и при этом слегка шепелявила: – Ты такой дуфка, Бенни! Ты лущший!

Бен перестал хихикать.