Замок злых мыслей

– Выглядят очень вкусно! Если попробовать, в восторг придешь. Съешь одно, еще захочется. Но подумаешь: «Не стоит объедаться». И вдруг тихий Голос зашепчет в уши: «Пустяки. Что случится от трех-пяти эклеров? Они маленькие». Ну, и второе слопаешь, третье, пятое. Надо остановиться. А Голосок успокаивает: «Не ограничивай себя, разок в году не беда переесть сладкого». Ты соглашаешься, наедаешься до предела. На следующий день вдруг снова охота сладкого. И кто-то невидимый начинает нашептывать: «Угостись, у тебя впереди сегодня много забот». Через некоторое время ты становишься размером с троллейбус! Не вредно одну конфетку за день слопать. А вот по двадцать штук зараз, да постоянно…

Мафи чихнула.

– А что плохого в толстой собаке? Ее что, мама-папа меньше обожать станут? Или сестры от нее убегут?

– Если родители любят щенка, они не дадут ему превратиться в слонопотама, – вздохнула Лиззи, – конечно, старшие маленького не разлюбят. Но такому ребенку бегать тяжело, он устает быстро, засыпает на уроках, к нему приходят болезни. И, понимаешь, если ты не умеешь взять себя в лапы при виде торта-шоколада, то ты сделала первый шаг от маленькой личной беды к большому собственному несчастью.

– Это как? – не сообразила Мафи.

– Разрешила себе лопать все, что видишь, и следом придут иные желания. Захочешь туфли, как у пуделихи Люки, – вздохнула левретка, – потом платье, как у терьерихи Лены, затем сапожки, сумку… А деньги закончились. Голос звенит в ушах: «Мафи, купи еще, купи еще». Ты ему отвечаешь: «Я бы рада, но карман пуст». Голос подсказывает: «Смотри, у кошки Марты из сумки кошелек торчит, возьми скорее». Ты вытаскиваешь портмоне, но Мафи хватает за лапу полицейский. Все очень плохо заканчивается. А почему с тобой случилась беда? Ты Голос в своей голове слушаешь и делаешь, что он велит, привыкла ему подчиняться. Следовало сразу, как только он запел: «Съешь второе пирожное», – сурово ему ответить: «Нет! Одного хватит. Не подбивай на обжорство. Уходи, я не стану твоей рабой!»

Из открытого люка послышался тихий плач:

– Вот поэтому я сюда и попала!

– Жози! – обрадовалась Зефирка. – Ты где?

Из люка высунулась мордочка сестры.

– Здесь!

– Вылезай скорее, – скомандовала Зефирка.

Жози подтянулась на лапках и очутилась в спальне.

– Простите меня! Я так ужасно себя вела. Левретка права. Давайте расскажу, как я Голос слышала!

Мафи подняла лапу:

– Жози, нам сейчас лучше поискать отсюда выход.

– И следует найти Джеки с Капой, – напомнила Зефирка, затем вздохнула: – Как же я хочу прямо сейчас увидеть Капусю, обнять ее. Так волнуюсь за сестру! Аж сердце болит! Капочка, ну где же ты? Капа, я люблю тебя, вернись ко мне!

В комнате погас свет.

– Что случилось? – запаниковала Жози.

Раздался грохот, снова стало светло.

– Капа! – закричала Зефирка, бросаясь к сестре. – Откуда ты взялась?

– Не знаю, – прокряхтела Капитолина, – распахнула дверь, там комната, а в ней повсюду сундучки с украшениями. Открыла один, второй… Коробки вдруг выросли, прижали меня к стене, я стояла, боялась пошевелиться. Лапки устали. И вдруг издалека донеслись слова: «Капа, я люблю тебя, вернись ко мне!» Меня приподняло, – завертело и раз! – я тут! С вами!

– Надо Джеки позвать, – обрадовалась Жози. – Джеки, а ну иди сюда!

Все замерли.

– Джеки нет, – заныла самая маленькая мопсишка, – почему?

– Зефирка звала Капу с любовью, а ты Джеки словно приказ отдала, – произнесла Мафи. – Наверное, в этом дело.

– Надо выбираться отсюда, – остановила беседу Зефирка.

Глаза Лиззи наполнились слезами. Левретка начала вытирать их лапками.

– Почему ты плачешь? – удивилась Зефирка.

– Не хочется опять тут одной оставаться, – прошептала Лиззи, – а еще я мечтаю о соленом огурчике. Мне здесь одно сладкое дают, Голос уговаривает его съесть, но я с ним борюсь, не слушаю, не трогаю сладости. Только если совсем от голода ослабею, тогда возьму самую маленькую конфетку. То-то Голосу радость! Он сразу щебечет: «Очень вкусно, хватай следующую, слопай пирожное!» Но я не сдаюсь, песни пою, чтобы Голос заглушить.

– Не пойдешь с нами? – удивилась лучшая портниха.

– А можно? – пролепетала собачка. – Вы возьмете с собой меня, толстую и неповоротливую? Я же могу вам помешать. Там, где вы легко пролезете, я застряну.

– Кто тебе внушил мысль про толщину? – удивилась Мафи. – Ты худенькая! Лапки как веточки, тело ниточка. Зато глаза огромные и нос очень длинный!

Лиззи опустила голову.

– Спасибо тебе за поддержку, но я хорошо знаю, как выгляжу. Над кроватью специально повешено зеркало, чтобы я не забывала о своем уродстве. А я не могу встать, отойти, вынуждена постоянно «любоваться» своей тушей.

Мафи заморгала.

– Ты сейчас стоишь!

Лиззи попятилась.

– Я?

– Ну не я же, – захихикала Мафи, – хотя и я, и все остальные тоже не лежат.

– Лиззи, – осторожно начала Зефирка, – когда мы решили отодвинуть кровать, ты почему-то в секунду похудела и сумела слезть.

Левретка села на постель, а лучшая портниха Прекрасной Долины продолжила:

– Начали ломать кресло, и ты еще уменьшилась. А когда открыли люк, совсем тощенькой стала.