Замурованная. 24 года в аду

Керстин становилось все хуже, ее организм угасал. Она страдала от множественных недостаточностей, ее посадили на диализ и подключили к аппарату искусственного дыхания. Беспокойство доктора Райнера росло, и он обратился за помощью к специалистам из столицы. Но и они оказались озадачены. Чтобы вытащить девушку, им требовалась дополнительная информация, которая помогла бы поставить диагноз. Пациентка была без сознания, и они не могли спросить о том, что их интересовало, напрямую. Что было крайне необходимо, так это подробная история болезни, но, поскольку девушка никогда прежде не бывала в больницах, не существовало и никаких записей. Если вдруг не отыщется ее семейный врач, единственным человеком, который мог предоставить всю необходимую информацию, была ее мать. Эта женщина могла находиться во власти какой-то причудливой секты, но, без сомнения, если бы она знала, что без ее помощи ее девочке грозит смерть, она вступила бы с ними в контакт.

И доктор Райтер последовал своей интуиции. Наткнувшись на преграду в виде Фрицля, он прибег к помощи отдела больницы по связям с общественностью, чтобы развернуть громкую кампанию, призывая мать Керстин откликнуться с «медицинскими сведениями жизненной важности» и помочь своей тяжелобольной девочке. «Я был уверен только в одном: мать была единственным человеком, на чью помощь можно было рассчитывать, – говорил он. – Я снова связался с дедушкой и передал ему, что нам просто необходимо переговорить с ее мамой. Я не сомневался, что у нее мы могли узнать то, что стало бы разгадкой этой загадочной болезни. Я не понимал, почему он делает это с такой неохотой, но он все же согласился».

Доктор Райтер обратился в пресс-центр больницы с просьбой сделать заявление в местные СМИ и даже попросил Фрицля дать им фотографию Элизабет, сделанную до ее исчезновения. Райтер так переживал за состояние Керстин, что даже добавил номер собственного мобильного телефона в конце пресс-релиза, чтобы кто угодно с любыми сведениями всегда мог с ним связаться.

Несмотря на просьбу Фрицля не делать этого, доктор Райтер снова связался с полицией, которая взялась исполнить свой долг. «Человек, который называл себя дедушкой девушки, сказал, что это уже четвертый раз, когда его пропавшая дочь оставляет ему своих детей, – говорил Польцер, который взялся за расследование дела. – Мы сказали себе, что, в конце концов, найти эту женщину не невозможно. И это работа не врачей, это работа полиции».

Дело Элизабет Фрицль, которая по-прежнему числилась без вести пропавшей, было снова открыто. На этот раз полиция бросила все силы на расследование. Они хотели найти мать Керстин не только для того, чтобы помочь доктору Райтеру поставить диагноз и вылечить больного подростка, но и просто для того, чтобы найти ее и расспросить о том, что по их версии могло оказаться случаем преступно жестокого обращения с ребенком.

Отвечая на вопросы, Фрицль сухо пересказывал старую байку о бегстве Элизабет в религиозную секту. Затем он выложил перед ними свой классический козырь. Очередное письмо от его якобы давно потерянной дочери, в котором она писала, что находится в секте. В письме, датированном январем 2008 года, она призналась, что у нее есть еще дети. Она писала, что в сентябре сильно заболел ее сынишка Феликс. Он мучился эпилептическими припадками и симптомами паралича, но уже поправился. В письме сообщалось, что у Керстин также были проблемы со здоровьем, в том числе боли в груди и, видимо, нарушение кровообращения. Но, сообщалось далее, сама Элизабет, Керстин, Феликс и еще один ее сын, Стефан, скоро будут дома – может, они даже успеют отпраздновать дома дни рождения Лизы и Керстин.

Полиция увидела в этом ложный маневр. Если такая несостоятельная, как считается, мать имеет под своей опекой столько детей, нужно найти ее как можно быстрее. Фрицлю же показалось, что испытанная временем ложь сыграла и на этот раз. На деле же она только дала ему немного времени.

На письме стояла марка города Кематен-на-Кремсе в тридцати милях от Амштеттена. Судя по маркам на письмах Элизабет, ее странствующая община никогда не удалялась слишком далеко от дома Фрицля. Сыщики отправились в Кематен. Естественно, ни один из опрошенных местных докторов ничего не помнил о девушке по имени Керстин. Никто никогда не встречал никого, подходящего под приблизительное описание Керстин. Никаких указаний на то, что Элизабет Фрицль хоть раз появлялась в этом городе, и никаких сведений о ее таинственной секте. Полиция была совершенно сбита с толку. А была ли секта?

Утром понедельника 21 апреля в офисе доктора Манфреда Вольфарта раздался телефонный звонок. Офицер полиции интересовался религиозными культами в епархии церкви Св. Польтена. Вольфарта попросили немедленно явиться в главное управление полиции Амштеттена.