Замуж за варвара, или Монашка на выданье

— У тебя пять минут, чтобы смыть грязь, женщина, — абсолютно спокойно сказал он и снял с плеча небольшую сумку: — Здесь свежая одежда. Скоро Тирэну будет не в чем ходить. Интересно, все леди Лавитарии так неаккуратны?

— Ни одну из них супруги не возили по лесам и болотам в одеждах своих слуг, поэтому не могу этого знать, — в тон Хакарку ответила я, выхватывая сумку из его рук, и, прихрамывая, повернулась к речке.

Положив вещи на поваленное бревно, я медленно присела и коснулась рукой воды. Чистая и прохладная, она манила поскорее избавиться от грязного тряпья и смыть последствия скитаний по лесу. На одежде была не только грязь. После сбора волчьей малиники остались красные пятна, одна из брючин оказалась порванной, а на рубашке не хватало нескольких пуговиц. Вот так сходишь в лес по нужде — костей потом не соберешь.

Сняв обувь и все тряпье, кроме панталон и бюстье, я немедленно приступила к процедуре омовения. Удивительно, но присутствие Хакарка совершенно не смущало. Скорее наоборот, с ним было спокойнее. Рассмотрев собственное тело, я поразилась обилию ссадин и ушибов. На правом бедре обнаружился большой, стремительно темнеющий синяк, а дикий кустарник оставил на руке ряд глубоких царапин, покрасневших и воспалившихся за столь недолгий срок.

Смыв грязь с лица и рук, я на миг прикрыла глаза, мечтая о мягкой постели и крепком живительном сне.

— Твои пять минут истекли, — прогремел Хакарк совсем рядом, возвращая меня в суровую реальность. — Одевайся, женщина.

— Обязательно всегда быть таким требовательным, черствым и надменным? — спросила, не надеясь на ответ.

— Нет, — проговорил супруг, подавая приготовленную одежду. — Но я стараюсь тебе соответствовать.

Поджав губы, я приняла из его рук рубашку и брюки. Одевалась очень медленно, так как боль в ноге усиливалась с каждой минутой, а пальцы сильно замерзли.

— Как ты умудрилась заработать все это? — спросил Хакарк, наблюдая за моими попытками влезть в мужские штаны.

— Это все Эдвард, — прошипела я, клацая зубами и злясь на себя за беспомощность. — Он мчался, как сумасшедший, схватив меня за руку. А потом прыгнул на ходу и упал на землю, потащив меня за собой. Вот уж кого точно следует допросить!

Надев наконец шельмовы штаны, я шмыгнула носом, собирая все силы, чтобы не разрыдаться. На лес спускались сумерки, в желудке урчало от голода, тело болело от ушибов, царапин и холода, а супруг смотрел на меня зверем. Как тут не пожалеть себя любимую и не пожелать батюшке такой же судьбы? Чтоб ему до конца жизни икалось, родимому!

— Эд не из тех, кто может предать, но и к нему у меня и правда есть вопросы, — внезапно сказал Хакарк, приближаясь. В следующий миг он поднял меня на руки и снова крепко прижал к себе хрипло добавив: — Ахра даст заживляющую мазь. Она — ученица Шести Старцев, одаренная. Завтра ты забудешь о своих ушибах.

— Спасибо за заботу, — поблагодарила, не успев прикусить язык. Проявлять слабость не хотелось, но волнение супруга действовало умиротворяюще.

— Я должен заботиться о той, кто родит мне сына, — как ни в чем не бывало ответил варвар.

Вот же грубиян! Словно специальный университет заканчивал по специальности «Скажи гадость — на сердце радость»!

— А если родится дочь? — спросила, заранее понимая, что зря.

— Значит, ты неправильно поняла, чего от тебя хотели, и следующим будет сын.

— Ты вообще представляешь, сколько сил необходимо, чтобы выносить и родить ребенка?! Моя матушка несколько раз была на сносях и умерла в лихорадке почти сразу после рождения сына.

— Я не знал, что у тебя есть брат.

— Был брат, — шепнула, отводя взгляд. — Умер в младенчестве. А отец так и не смирился с потерей.

— Он мог жениться снова и много раз стать отцом.

Я с силой стукнула кулаком по широкой груди супруга.

— Ты хоть слышал, что я сказала?! Моя матушка умерла, брат умер, отец так горевал, что больше не смог жениться и обзавестись наследником! И что я слышу в ответ?

— Правду.

— Бесчувственный сухарь! — Бить дикаря больше не стала, поняв, что он этого просто не замечает, но оставить тему просто так не смогла. — Любой мужчина, способный на чувства, проникся бы моей историей и сказал сейчас слова сочувствия!

— Ты говоришь о лавитарийских мужчинах, неспособных защитить свои семьи и продающих дочерей, — хмыкнул Хакарк, продолжая идти через лес и крепко прижимая меня к себе. — Среди кенарийцев таковых нет. Не жди подобной чепухи от меня.

— Говорить с тобой — все равно что биться головой о стену! — в сердцах выпалила я. — Больше не скажу ни слова, хоть режь!

— Ты нужна мне не для разговоров, женщина, — огорошил меня супруг. — Можешь молчать сколько хочешь, только не забывай о своих прямых обязанностях.

Я лишь плотнее поджала губы, не собираясь тратить свое терпение на этого бесчувственного негодяя.

Глава 4

На опушке нас ждали люди Хакарка. Тирэн, как всегда, первым бросился к господину, рассказывая о последних событиях: