Замуж за варвара, или Монашка на выданье

Тот не обратил на меня внимания, продолжая раздавать указания:

— Тирэн, останешься здесь. Присмотришь за женщинами.

— Снова я?! — возопил парнишка, с ужасом косясь в мою сторону. При должном воображении выражение его лица можно было принять за восторг. При очень большом воображении.

— Ты! И попробуй только повторить прежнюю ошибку!

— Присмотрел уже один раз, — хмыкнула я, глядя на мелкого предателя и складывая руки на груди. Как только явился Хакарк, Тирэн мигом стал прежним услужливым подлизой, совершенно не пытающимся проявить характер. — Защитничек… Проще сразу идти сдаваться!

На этот раз Хакарк обернулся и встретился со мной взглядом. Стало не по себе, даже озноб прошиб.

— Если ты снова пропадешь, женщина, — с угрозой проговорил супруг; — я не стану тебя искать. В мои обязанности входит забота о кенарийском народе и его благополучии, а не погони за иноземной девицей, на голову которой сыплются все неприятности этого мира! Так что думай, прежде чем сотворить очередную глупость!

Я даже задохнулась от несправедливости обвинений. Выходит, во всех смертных грехах обвиняют меня, и плевать, что сама я в жены к этому дикарю не напрашивалась! Больше того, с момента первой встречи была против нашего бракосочетания!

— Значит, это я виновата в том, что нас с этим трусом похитили?! — с вызовом спросила я, кивая на покрасневшего то ли от стыда, то ли от злости Тирэна и чувствуя, как вибрирует голос от нарастающей ярости. — Разве это не ты, муж мой, прогнал из постели любовницу и тем самым обидел ее до глубины души? До предательства обидел! Разве не ты пропустил заговор среди своих людей?! Разве не ты дважды за одни сутки терял новоиспеченную супругу, занимаясь чем и кем угодно, только не мною?!! Или, может быть, это я…

Выплескивая все, что накипело в душе, не заметила, как пропал голос. Вскинув руки, я продолжала открывать рот и силилась достучаться до этого несносного дикаря, но стояла мертвая тишина.

С ужасом осознав происходящее, я схватилась за горло и лишь тогда заметила жестикуляцию Фриды: рабыня стучала ребром ладони по шее и, округлив глаза, качала головой. Тогда-то и раздался треск. На Хакарке лопнули брюки. Все его мышцы стремительно увеличивались, кожа краснела, бугрилась, а под ней четко прорисовывались крупные синие линии.

— Ох… — выдохнула я, проникаясь моментом и понимая, что сказанное все-таки дошло до сознания варвара.

В следующий миг скрипнула дверь, и в комнату вошел довольный Эд с блондинистым жиголо под руку. Они остановились на пороге, но ненадолго. Выбегая прочь, Тирэн и Фрида буквально снесли вновь прибывших. Дверь столь же стремительно закрылась, а я так и стояла напротив скорчившегося в муках монстра.

Не успев обдумать как следует, что делаю, рванула вперед, боясь опоздать. Памятуя о прошлом, совсем недавно пережитом опыте, собрала волю в кулак и положила руки Хакарку на плечи; сжала их, насколько это было возможно, и запричитала:

— Прости, прости. Я все осознала! Конечно, сама виновата. Меня даже в монастыре наказывали чаще других. Слишком любопытна, слишком разговорчива, слишком вспыльчива… Все слишком! Всех девушек пригодного для брака возраста разобрали, а я… а меня… нет. Мать настоятельница вечно твердила, что не стать мне хорошей женой, и ведь права оказалась. Еще немного, и осталась бы старой девой! Но я буду стараться. Ты только довези меня в свой дом наконец-то! Слышишь? Эй?

Он шумно дышал, но больше не дергался. Опущенная к груди голова, покрытая спутанными черными волосами, слегка качнулась; на талию мне легли ладони — самые обычные огромные мужские ладони, и ничего, что размером они были с мои ступни.

«Зато без когтей», — с удовлетворением отметила я.

— Почему? — прохрипел Хакарк, медленно поднимая голову и выпрямляясь.

— Что почему?

— Твой отец и дядя солгали мне. Они говорили, что ты благочестива, тиха и послушна.

Я непонимающе моргнула.

— И? Все девушки в монастырской школе соответствуют названным критериям.

— Но не ты! Они говорили, что ты — в числе лучших.

— Правильно, — смущенно потупилась я. — Не люблю хвастаться, но я вышивала лучше многих других, плела гобелены тоже весьма недурственно. И историю Эливиана сдала на «отлично».

— Гобелены? — с отчаянием в голосе повторил супруг.

— Угу, — радостно закивала я. — И готовить умею! В теории…

Он тихо зарычал и поднял глаза к потолку. Испугавшись, что снова начинается оборот (только этого нам не хватало!), я размахнулась и залепила ему звонкую пощечину. Не очень сильную, но такую, чтоб вернуть внимание к моей персоне и отвлечь от мыслей, приводящих в гнев.

Хакарк вздрогнул. Шок в его глазах, медленно сменяющийся красной пеленой, побудил меня пояснить содеянное:

— Я думала, ты снова перекидываться начал. Вот и привела в чувство. Стрессом.

— Ты… — прохрипел супруг. Его правое веко несколько раз коротко дернулось. — Я заставлю твоего отца съесть наш контракт и запить его кровью твоего дяди!