Замужем за облаком. Полное собрание рассказов

Она прищелкнула языком и покачала головой. Впервые за все время знакомства Миллз заставил ее смутиться. К чему он клонит?

– Расскажи мне о своей шляпе, – попросила она.

Он взглянул на панаму, лежавшую на углу стола:

– Об этой шляпе?

– Да, мне она очень нравится. И то, как ты в ней смотришься. Где ты ее приобрел?

– Ты уклоняешься от темы, ну да ладно. О шляпе. Я получил ее в подарок от одного клиента. Тот еще был тип.

– «Был»?

– Да, он уже умер. Точнее, убит.

– Ого! И кем же?

– Это выяснить не удалось. Он был русским и, вероятно, имел немало врагов.

– Ты занимался его разводом?

– Да.

Миллз знаком попросил проходившую мимо официантку принести еще бокал вина.

– А его бывшая жена?

– Это весьма незаурядная особа, американка. Они познакомились, когда она читала курс лекций в Московском институте стали и сплавов.

– По-твоему, это она его убила?

Миллз загадочно улыбнулся:

– Она входила в круг подозреваемых.

– И кто из них подал на развод?

Он переместил панаму со стола к себе на колено.

– Подал он, но по мировому соглашению все досталось ей, потому что он хотел только одного – быть от нее подальше.

– Но если он при разводе остался ни с чем, за какие заслуги он подарил тебе шляпу?

Она спросила это небрежно, как бы между прочим, однако ждала ответа с большим интересом.

– Потому что по окончании процесса я уговорил бывшую супругу не превращать его в золото.

Беатриса усомнилась в том, что правильно его расслышала.

– Что-что? Повтори еще раз.

Миллз круг за кругом вертел шляпу на своем колене.

– Я убедил жену не превращать его в золото. Ты же знаешь, я хороший переговорщик. В благодарность за это он и подарил мне шляпу.

– В каком смысле «превращать в золото»? О чем ты говоришь, Миллз?

Она с подозрением взглянула на своего друга – что это, шутка? Тогда в чем ее соль? То ли Беатриса недостаточно сообразительна, то ли Миллз не смог выразиться яснее.

Батон пробудился и начал с великим энтузиазмом выкусывать блох у себя в районе хвоста. Они молчали, созерцая это самоистязание. Наконец пес угомонился и, свернувшись калачиком, уснул так же быстро, как ранее вышел из спячки.

– Миллз?

– Как я сказал, они познакомились, когда она работала по приглашению в Москве. Она специалист по металлургии, но, кроме того, алхимик. Знаешь, чем занимаются алхимики?

Беатриса насмешливо фыркнула:

– Я знаю, чем они якобы занимаются: делают золото из низменной материи.

Он рассеянно потер шею и кивнул:

– Мне нравится термин «низменная материя», в нем есть что-то старомодное. Да, ты права, именно этим они и занимаются.

– Но так не бывает, Миллз, и не притворяйся, будто ты в это веришь. Я не разбираюсь в таких вещах, но я знаю, что алхимия – это обычное шарлатанство. Люди во все времена пытались превращать что-нибудь в золото. Само выражение стало метафорой – и весьма расхожей, – но в реальности такое невозможно.

Миллз уже не улыбался:

– Ошибаешься, это реально. Поверь мне, я видел это своими глазами. Она делала это при мне.

– Хватит уже надо мной подшучивать! Знаешь, я ведь очень легковерна. Я верю всему, что мне говорят. Отчасти в этом причина моих проблем с мужем – я всегда ему верила, и вот чем это закончилось.

Миллз снова потер шею, а потом несколько долгих секунд молча смотрел на Беатрису. Чувствовалось, что он тщательно обдумывает свои следующие слова.

– Мы с ней познакомились в седьмом классе. Она была первой девчонкой, с которой я переспал.

– Кто? О ком ты говоришь?

– Ее зовут Хизер Кук. Алхимиками не становятся – ими рождаются. Это врожденная способность. Вопреки распространенному мнению, человек не может выучиться на алхимика, как нельзя выучиться на феноменального скрипача или спортсмена. Усердные занятия и тренировки помогут развить твои способности, но они не разожгут в тебе искру гениальности. Она или дана тебе от природы, или нет. Вот почему многие люди, гениальные в своих областях, – Парацельс, Ньютон, Фома Аквинский – ничего не смогли достичь в сфере алхимии. А Хизер это было дано от природы. Парадокс в том, что ее не привлекала алхимия, ни в малейшей степени. Этот дар был ей навязан, он ее тяготил, как физический недостаток. Однажды она сказала, что предпочла бы родиться слепой вместо того, чтобы получить от рождения эти способности. Но таков был ее удел.

Беатриса слушала, ожидая, что вот-вот он с усмешкой легонько похлопает ее по руке и сознается, что пошутил. Но он продолжал говорить с серьезным видом, и понемногу ее начала захватывать эта неправдоподобная история.

– Она никогда не объясняла, как у нее это выходит. Впрочем, если бы даже объяснила, я все равно бы не понял и тем более не смог бы воспроизвести этот процесс. По ее словам, подобрать и смешать ингредиенты мог всякий, но последним и самым важным элементом был «контакт» – так она это называла. Я спросил, идет ли речь о буквальном, физическом контакте, но она сказала: «Нет, это нечто более сокровенное». Распространяться на эту тему она не пожелала.

– И ты своими глазами видел ее алхимические опыты – превращение низменной материи в золото?