Замужем за облаком. Полное собрание рассказов

– Ты бросил? А по ее словам, это она от тебя ушла.

Эймон фыркнул и покрутил пальцем у виска:

– Знаешь, как говорят: не влюбляйтесь в психиатров, они безумнее любого психа. То же самое можно сказать про военных корреспондентов. Не стоит в них влюбляться. Они видели слишком много по-настоящему жутких вещей. Вся эта боль и все эти смерти пронизывают их до костей и свербят в их мозгу. Ава съехала с катушек, приятель. Она рассказывала тебе историю про безмолвное дитя? Так вот почему ты здесь? – Не дожидаясь моего ответа, как будто знал его заранее, он поднял свой стакан и сделал глоток водки. – В целом это было не так уж и плохо. Дичь, конечно, но довольно занимательная. Неслабо закручено. Но потом пошли буквы в стиральной машине, а дальше эта мерзлятина…

– Какая мерзлятина?

Он похлопал меня по плечу:

– Так она этого с тобой не проделывала? Значит, тебя ждет еще один сюрприз, приятель! Чем дольше ты общаешься с Авой, тем сильнее ее заносит, поверь мне. Я сделал ноги сразу после мерзлятины. Решил, что с меня хватит. Увольте!

– Но что, если ребенок в самом деле твой?

Эймон уставился в пол, подперев рукой подбородок:

– Тогда я сделаю все возможное, чтобы Ава с ребенком были обеспечены и ни в чем не нуждались. Но жить с этой женщиной я не согласен. Ни за что. По ней давно психушка плачет.

Он произнес это спокойно и твердо. Чувствовалось, что он принял это решение уже давно и примирился с ним после серьезных раздумий.

– Погоди, Эймон. Хоть на минуту представь, что все ею сказанное – правда. Что, если ты – отец ребенка, который обречен в точности повторить твою жизнь?

– С моей жизнью все в порядке. Я живу преотлично.

– А как насчет твоего детства и отцовских издевательств?

– Да, это был кошмар, но я не собираюсь ничего подобного вытворять с собственной семьей, если когда-нибудь ею обзаведусь. – Он улыбнулся. – К тому же у меня нет пилотской лицензии, а значит, вряд ли я буду носиться туда-сюда на бреющем полете или пикировать на дом Авы. Кстати, а что с твоим отцом? Все хорошо? Вдруг этот ребенок твой? Стоит ли Аве чего-то опасаться в этом случае?

– Я никогда не знал своего отца. Он оставил нас с мамой, когда мне было два года.

– Ну вот видишь! Я, разумеется, сочувствую, но это может означать, что ты потенциально еще более опасен, чем я, если верить в проклятие. Потому что ты не знаешь, каким был твой отец. Или каков он есть. Он может оказаться пострашнее моего буйного старика.

Мы переглянулись, и последовавшая за этим пауза подтвердила, что здесь наши мнения совпадают.

Эймон усмехнулся и покачал головой:

– Бедная Ава! В худшем варианте сценария – если проклятие реально – ей придется туго, как ни поверни: у меня папаша-монстр, а у тебя отец-загадка, который может оказаться новым Джеком-потрошителем.

Я попытался возразить:

– А может, мой отец прекрасный человек.

– Прекрасные люди не бросают свои семьи.

– Однако же ты бросил Аву.

– Мы с ней не семья! – прорычал он. – И я никогда не говорил, что хочу иметь детей.

Бывает так, что чья-то вроде бы незначащая фраза внезапно помогает вам разобраться в самом себе. Когда Эймон сказал, что не желает иметь детей, я вдруг отчетливо понял, что я как раз хочу быть отцом ребенка Авы – и хочу этого больше всего на свете. Вот так просто. Я любил ее и был бы счастлив прожить с ней всю оставшуюся жизнь, если только она согласится. И мне по большому счету было все равно, от меня будет ребенок или от Эймона. И мне было наплевать на проклятие. Более того, меня не пугало даже вероятное безумие Авы Малкольм. Я хотел жить с ней и ради этого был готов на все.

Когда я сказал это Эймону, он осенил меня крестным знамением, как пастор, благословляющий прихожанина.

– Я не знаю, кто ты: идиот, мазохист или чудеснейший парень на всем белом свете. С возрастом люди не становятся лучше – просто они постепенно воплощают то, что им написано на роду. Если Ава уже сейчас чокнутая, дальше пойдет только по наклонной.

– Знаю. Но может, она вовсе не чокнутая.

Он вновь отхлебнул из своего стакана.

– Может, и так. Но это будет означать, что проклятие существует, что оно не плод больной фантазии. И тогда ты вляпаешься в другую кучу дерьма. Как ни крути, дела твои плохи.

– Это мы еще посмотрим. Ты в курсе, что сегодня она получит результаты анализов ДНК?

Эймон глубоко вздохнул:

– Уф… Когда узнаешь результаты, звякни мне, ладно?

– Идет.

Я протянул ему руку, и мы обменялись долгими рукопожатиями. Потом он ухмыльнулся:

– Ты молодчина, без дураков. Аву не бросишь при любом раскладе – так уж ты устроен.

– Не пояснишь напоследок, о какой мерзлятине ты тут говорил?

– Нет, сейчас тебе это знать ни к чему. Может, ей хватило одного меня для эксперимента. В общем, забудь.

Он в который раз хлопнул меня по плечу и вышел из бара.

* * *

Авы дома не было, и я открыл дверь своим ключом. На столике в прихожей, на самом видном месте, лежала стопка бумаг, а сверху – записка на желтом листке. Большими черными буквами: «ПОЖАЛУЙСТА, ПРОЧТИ». Беря со столика бумаги, я обнаружил еще одну записку. Буквы помельче, почерк Авы.

* * *