Замыкание

С Иваном Александровичем знакомились будто бы заново, выражая искреннее почтение и заверяя, что уж в этот раз они обязательно сработаются. Никакого сравнения с показным пренебрежением и равнодушием предыдущих недель, когда бывшего князя за человека-то не очень считали. Даже «дежурных» открыток с поздравлениями к памятным датам, праздникам и годовщинам — уж пару месяцев, как не было, а в кругу матерых интриганов-дипломатов подобные копеечные знаки внимания не оказывают только трупам.

Но ныне все вокруг твердо знали, что Черниговский Иван Александрович – новый Первый советник, и все решительно изменилось. То, о чем определенно не догадывался даже Кремль, было настолько очевидно для дозванивающихся до него людей, что невольно брала оторопь.

Как такое могло произойти? Почему прошло мимо него, мимо его прежнего ведомства, и прежней службы разведки?.. Или же бывший князь и бывший министр внутренних дел сам был частью всего этого механизма, охотно принимая деньги в обмен на временную слепоту, глухоту и немоту подчиненных? Горели вещественные доказательства, терялись записи с камер наблюдения, перепуганные свидетели меняли показания — зато круглая сумма образовывалась на счете князя. Но это было нормально во все времена – должность кормила владельца, за этим не увидеть заговора. За полученными деньгами всегда стояли четко определенные люди — слегка оступившиеся самолично или раздосадованные поведением своих детей. Иван Александрович никогда не задавался вопросом, откуда у этих людей деньги – они подразумевались, исходя из их титула и социального положения, позволяющего напрямую общаться с министром внутренних дел и просить об услуге.

Однако стоило мысленно дорисовать кошельки, из которых черпали золото его визави, и поместить их в карманы безымянных и крайне целеустремленных людей, то все становилось куда как тревожнее. Приторговывая властью, никогда не ожидаешь, что у кого-то хватит денег скупить ее целиком.

Сегодня банкиры пожелали купить себе нового Первого советника – и никто не усомнился в их возможностях. Забавно, что все эти люди, на которых стояла Империя, которой они клялись в верности, еще немного, и даже не нарушат своей клятвы — ведь Империя перестанет жить интересами трона и Рюриковичей; у нее появятся новые хозяева.

Но Ивану Александровичу нравились происходящие вокруг него изменения, чего скрывать. Возвращалось то привычное, чего так сильно не хватало ему в эти дни – открытые двери, приветливые улыбающиеся люди и это сладкое ощущение, когда его проблемы становятся чужими.

Нет ноги? И вот – главный врач весьма закрытой клиники, затерянной внутри хвойного леса поодаль от Рублево-Успенского шоссе, лично бежит впереди него, успевая галантно общаться о погоде и рыком раздавать приказания подчиненным о подготовке операционной.

Нет целителей, способных осуществить операцию? Это было вчера – а сегодня десятки людей нервничают, чтобы вертолет со специалистами получил коридор через небо столицы и приземлился вовремя. Переживают пилоты боевого «Ка-29», маневрируя над крохотной взлетной площадкой, вздымая снег с верхушек синих елей. Все получается – и по дорожке к зданию, сопротивляясь набегающему ветру, бегут две женщины и четверо мужчин. Которые тоже переживают за судьбу Ивана Александровича — абсолютно спокойного.

– Нашей команде повезло, сторонний заказчик как-раз отказался от протеза в последний момент. Очень странное решение, там такие штрафы… – Ворковала глава отделения эксперт-медиков, осматривая остаток ноги.

Даже на словах Ивана Александровича не включали в «везение» -- ведь скажи «нам повезло», и окажется что у будущего Первого советника есть какие-то проблемы. А вот везение команды абсолютно правильно – попробуй, подведи и не оправдай надежд... Вон как смотрят, все шестеро – да не в глаза, а на рану, стараясь скрыть определенные сомнения за хладнокровием и профессионализмом. Он повидал такие взгляды – хороший начальник разбирается в сотнях оттенков неуверенности. Главное, не перепутать, кто просто болван, а кто гонится за идеалом. Эти давали надежду на лучшее.

– Он подойдет? – Равнодушным тоном уточнил бывший князь, оглядывая спартанское убранство собственной палаты.

Одинокая койка на двенадцать квадратных метров в бело-синих стерильных тонах – идеально к синей шапочке на его волосах и белому фартуку на голое тело. Слева и справа высилась гора электронного оборудования, ныне выключенного, и черный прямоугольник телевизора на стене, пульт от которого, увы, кто-то убрал на подоконник. Иван Александрович желал бы посмотреть, что происходит в городе. Насколько он еще нужен новым партнерам, или что еще он от них может потребовать.

– Идеально, ваше сиятельство, – согласно кивнула женщина, аккуратно прикрыв травму чистой тканью.

Проворно встала и обратила внимание пациента на кейс с гербом Новгородской кузнечной гильдии, отставленный у нее за спиной.

– Титан, – продемонстрировала женщина, с щелчком и характерным звуком вакуума распахивая герметичный бокс.