Зандр

Не халат — офицер. И Флегетон припомнил слова Матвея о том, что они общаются.

С человеком, чьим именем пугали детей…

— Мне доложили, что неизвестная банда падальщиков едет к Церкви, а ты ведь знаешь — я не люблю ничего неизвестного, — произнёс Равнодушный, с улыбкой глядя на монаха. — Могло получиться так, что ублюдки наплюют на правила, вот я и решил проследить за порядком.

— Они были агрессивны, — признал старик.

— Значит, я подоспел вовремя. Тут немного грязно, но ты не беспокойся: мы отбуксируем технику и уберём трупы.

— Спасибо.

— Не за что. — Белый перевёл взгляд на апостола. — Ну а ты чего стоишь, будто истукан, Гена? Думаешь, я не узнал твой ЗСК? Снимай шлем и ползи здороваться.

Карлос помедлил, а затем шёпотом отдал системе голосовой приказ, забрало поднялось, и Белый увидел лицо собеседника. И помрачнел. Но к оружию не потянулся, потому что апостол убрал пулемёт за спину и стоял перед дотовцем не только с открытым лицом, но и с пустыми руками.

Стоял в чужом ЗСК, но такое бывает, это Зандр, и Равнодушный сразу понял причину.

— Как тебя зовут?

— Карлос Флегетон.

— Это не твой комплекс, Карлос Флегетон, — с мрачной грустью произнёс Белый. И привычным, немного усталым жестом потёр лоб, словно растирая по нему печаль. — Он принадлежал хорошему человеку.

— Теперь ЗСК мой, и он мне по размеру, — твёрдо ответил Флегетон.

— Только по нему?

— И по душе.

Несколько мгновений Белый молчал, пристально глядя Карлосу в глаза, а затем качнул головой:

— Нам нужно поговорить. — И стал подниматься по обветшалым ступеням Церкви.

* * *

— Зачем?

— Что «зачем»? — не понял Агроном.

— Зачем им это надо? — повторил Ёшка. Но внести ясность не получилось.

— Кому из них?

— Всем.

— Юношеский максимализм, — хмыкнул Жмых. — Почему всё для всех не так, как хотят все.

— Нет, я серьёзно.

— Ты всегда серьёзно, это называется подростковой серьёзностью.

— Потому что я познаю мир.

— А я думал — это у тебя от прыщей.

Удачный рейд в долину, ожесточённый, но обошедшийся без потерь бой, закончившийся победой, привели Жмыха в прекрасное расположение духа, который он демонстрировал смешными и не очень подколками в адрес Ёшки. До сих пор парень стоически глотал высказывания, даже обидные, однако упоминание прыщей его задело.

— У меня прыщи от возраста, а не…

— Жмых, не дёргай пацана, — велел Агроном, понявший, что паренёк обиделся и готов наломать дров. Дело, разумеется, закончится зуботычиной от «старшего товарища», которая обязательно смажет Ёшке эйфорию от первого успешного похода, а этого допускать нельзя.

— Пристал, как психотерапевт липучий: максимализм, серьёзнизм, гедонизм… Можно подумать, сам таким не был.

— Не был, — отмахнулся Жмых.

— Вот и вырос не пойми кем, — рассмеялся Андрюха, довольный тем, что заманил старого друга в ловушку.

— Может, я и не пойми кто. — Жмых выразительно посмотрел на Агронома, взглядом напоминая о долгой, длиной в жизнь, дружбе и многочисленных совместных приключениях. — Но что ты делал без меня?

— Помер бы давно.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

Они снова ехали на броне, только на этот раз не танка, а бронетранспортёра, возвращались в Остополь, повесив дела в долине на Лешего — Агроном не любил оставлять столицу без присмотра. Возвращались налегке, в сопровождении одного лишь мотоциклиста, но не настолько быстро, чтобы нельзя было привычно расположиться у распахнутых люков.

И разговор, так же как в прошлый раз, затеял Ёшка.

— Почему мы не можем жить мирно?

— С Садовниками?

— Например.