Занимательные истории

За вином участники собраний обычно развлекали друг друга короткими смешными и поучительными историями и анекдотами, изощрялись в искусстве острословия. “Длинные истории больше подходят для рассказчика легенд, чем для общества людей образованных”, — замечает по этому поводу историк и географ X в. аль-Масуди (ум. в 956-57 г.). Любопытно, что многие из участников собраний у аль-Мухаллаби упоминаются ат-Танухи среди лиц, от которых он позаимствовал свои занимательные истории. Так, в числе своих информантов ат-Танухи неоднократно называет и Ибн Кариа, и Ибн Маруфа, и собственного отца. Собрания-пиршества аль-Мухаллаби посещал также столь часто цитируемый ат-Танухи катиб Абу-ль-Фадль Мухаммад ибн Убайдаллах ибн аль-Марзубан аш-Ширази, о чем упоминает и сам автор[10]

. По-видимому, это и был тот круг лиц, которые поставляли автору собрания обильную информацию.

Беседы в домах меценатов, в многочисленных кружках, во время разнообразных празднеств, на рынках, в закусочных и в других общественных местах восполняли потребность всех слоев общества средневекового арабо-мусульманского города в совместной культурной жизни. Во время этих собраний участники обменивались сведениями обо всем происходящем, здесь складывалось общественное мнение, устанавливались нормы морали, вырабатывался общий взгляд на политические события. Они были и школой жизни, и своеобразным зрелищем, образовывающим участников, воспитывающим их и развлекающим, т. е. своего рода театром адаба, где обмен опытом и социальное общение происходили в форме устных рассказов и живых сцен. Подобные собрания были превосходным дополнением к литературе адаба, и цель их, так же как, скажем, цель “Книги о скупых” аль-Джахиза, состояла в передаче определенных знаний с использованием всей многовековой традиции, формировании в занимательном и поучительном виде сложившейся системы ценностей. Естественно, что для осуществления подобной цели в условиях “салонных” и застольных собраний более всего подходил устный рассказ, в котором речь шла о реальном событии и из которого слушатель мог бы вынести для себя полезный урок.

Жанр занимательного рассказа достиг своего расцвета на почве арабского средневекового города. В народном варианте арабские рассказы, частично восходящие к индо-иранскому фольклору, а частично сложившиеся в средневековых городах Ирака и Египта и входившие в репертуар довольно многочисленной корпорации сказителей, оказались включенными в книгу “Тысяча и одна ночь”, которая на протяжении всего средневековья третировалась людьми благочестивыми и образованными как чтение, недостойное серьезного внимания и с моральной точки зрения даже вредное. Развитие городской жизни привело к расширению круга читающей публики, и горожане предъявляли спрос на литературную продукцию, которая соответствовала бы их миропониманию и вкусам. Изысканная проза и придворная поэзия не слишком волновали их воображение, и они предпочитали слушать или читать произведения народной словесности: сказки, народные романы-эпопеи любовно-героического характера, стихи простонародного содержания. Народные сказки и рассказы бытового и фантастического характера никогда не претендовали на достоверность. Напротив, они изобиловали вымыслом, в котором играла самая необузданная фантазия, и были призваны в первую очередь развлечь слушателей, воздействуя на их воображение, а если в них и встречался элемент дидактики, то он не доминировал и ему отводилась второстепенная роль.

Образованная часть средневекового арабского общества знала свои новеллы-истории, отличные от рассказов и сказок, вызывавших интерес простонародья. Эти истории пользовались большой популярностью во время бесед в кругу людей образованных, относившихся к вымыслу с настороженностью, как к делу заведомо легкомысленному, достойному разве что невежественного и грубого простонародья. Ведь еще пророк Мухаммад, не жаловавший поэтов, говорил с осуждением, что они измышляют то, чего не было на самом деле. “Право на художественную неправду”, по меткому выражению Д. С. Лихачева, в средние века далеко не сразу было завоевано художественной литературой[11].