Запад Эдема (пер. О. Колесникова)

Стебли харадиса помещали в мелкий пруд и придавливали тяжелыми камнями, чтобы они оказались под водой. Через некоторое время серые стебли извлекали и сушили на солнце, а затем разбивали на каменных плитах. Специальные деревянные инструменты с зубьями использовались, чтобы разровнять их и отделить волокна, которые женщины потом скручивали и пряли крепкие нити. Множество таких нитей, соединенных вместе, образовывали веревки, из которых потом вязались сети для рыбалки и ловли животных. Лучшие из них, тонкие нити, натянутые на деревянные рамы, соединялись вместе. Затем женщины переплетали их вместе с другими нитями, и в результате получалась ткань, так восхитившая Армун. Вскоре она отказалась от своих мехов и, как другие женщины, переоделась в мягкую одежду из волокон харадиса. Армун была счастлива среди саску, счастливее чем, когда-либо прежде, ее ребенок должен был вскоре родиться, и она радовалась, что живет в тепле и удобстве, а не встречает зиму в холодной палатке. Ей вовсе не хотелось в своем теперешнем состоянии подниматься на завал и возвращаться к саммадам у реки. Но это была не главная причина, ее саммад была здесь, и Керрик был ее саммадаром. Она считала начало своей настоящей жизни с того момента, когда он впервые взглянул на нее и не рассмеялся. Саску тоже не смеялись над ней, не замечая ее раздвоенных губ, а лишь восхищались ее кожей и бледными, как харадис, волосами. Они говорили, что ее волосы почти так же белы, как и ее одежда. Она чувствовала себя среди них дома, говорила на их языке, научилась прясть и готовить растения, которые они выращивали. Да, ребенок должен родиться здесь.

Глава 22

Керрик был удивлен и даже немного обеспокоен отсутствием саммад, но на мандуктос это произвело ошеломляющее впечатление. Упав на колени, они жалобно запричитали. Их несчастье было так велико, что они не обратили внимания на Керрика, когда он заговорил, и ему пришлось толкнуть их.

Мы пойдем за ними и найдем их. Они не могли уйти далеко.

Но они ушли, может, вообще исчезли с этой земли, а мастодонты умерли, – простонал один из мандуктос.

Ничего подобного. Саммады тану не привязаны к одному месту, как саску. У них нет полей и каменных жилищ, они должны двигаться в поисках пищи, искать места с наилучшей охотой. В этом лагере они провели всю зиму и не могли уйти далеко, иначе нашли бы меня и предупредили. Идем за ними.

Как всегда путь, каким шли саммады, был хорошо виден. Сначала глубокие колеи вели к северу, затем поворачивали на запад к низким холмам. Они прошли по ним совсем немного, и Керрик увидел тонкие струйки дыма, поднимавшиеся впереди, и указал на них мандуктос. Следы поворачивали обратно к реке, к месту, где высокий берег рухнул, позволяя спускаться к воде. Мандуктос, чей недавний страх смешался с возбуждением при виде мастодонтов, заторопились вперед. Заметив их приближение, дети громко закричали. Широко шагая, Херилак вышел приветствовать их и улыбнулся белой одежде Керрика.

– Может, это лучше меха, но в настоящую зиму ты замерзнешь. Пойдем сядем с нами, закурим трубку, и ты расскажешь мне, что происходит в долине.

– Хорошо, но сначала пошли за Сорли. Эти саску принесли ему подарок и просьбу.

Сорли позвали, и он довольно улыбнулся печеным лепешкам из молотого зерна, свежим сладким корням и редкому, но высоко ценимому меду. Мандуктос, озабоченно смотревшие, как он рылся в корзинах, облегченно вздохнули.

– Это хорошая еда после зимы. Но почему они принесли эти подарки моей саммад?

– Я объясню тебе, – сказал Керрик серьезно, указывая на подарки и мандуктос. – Но ты не должен даже улыбаться тому, что я скажу, ведь для этих людей это очень серьезный вопрос. Ты знаешь, как они уважают мастодонтов?

– Да. Я не понимаю этого, но это должно быть важно, иначе они никогда не сделали бы этого.

– Это крайне важно. Думаю, не будь мастодонтов, они не стали бы нам помогать. А сейчас у них есть просьба. Они просят твоего разрешения привести корову Духу в долину, чтобы теленок родился там. Они обещают кормить ее и стеречь, пока она не родит. Ты согласен?

– Они хотят оставить ее? Я не позволю им этого.

– Они хотят не оставить ее, а подождать, пока не родится теленок.

– В таком случае они ее получат. Неважно, где родится теленок.

Сорли медленно повернулся лицом к мандуктос и поднял руки ладонями вверх.

– Все будет, как вы просите. Я сам приведу туда Духу. Сегодня же.

Керрик перевел его слова на саску, и мандуктос низко поклонились ему.

– Поблагодари этого саммадара, – сказал старший из них. – Скажи ему, что наша благодарность никогда не кончится. А сейчас мы должны передать его слова нашим.

Сорли взглянул на их удаляющиеся спины и покачал головой.

– Я не понимаю этого и даже не пытаюсь. Но мы будем есть их пищу и не будем задавать вопросов.

Потом был пир, и все саммады разделили свежую пищу. Керрик, который ел это всю зиму, сейчас не притронулся к ней, но выбрал большой кусок жесткого копченого мяса. Когда пир кончился, охотники закурили трубку, пустили ее по кругу, и когда она дошла до Керрика, тот с удовольствием затянулся.