Запад Эдема (пер. О. Колесникова)

За все время своего пребывания в Альпесаке Керрик не видел йилан в таком возбуждении. Идя быстрее, чем обычно, они громко разговаривали и смеялись, а он недоуменно следовал за ними через город ко входу в канал, где жили самцы. Охранница Икеменд шагнула в сторону при их появлении, выражая движениями тепа свое почтение. Керрик хотел войти следом, но был остановлен резким рывком железного ошейника на шее. Когда он дернул за поводок, соединявший его с Инлену, та осталась стоять неподвижно, как камень. За его спиной раздался глухой стук и дверь закрылась.

– Что случилось? – раздраженно спросил он. – Говори, я приказываю.

Инлену повернулась, и пустые глаза уставились на него.

– Не нас, – сказала она и повторила, – не нас.

Больше он ничего не смог от нее добиться. Некоторое время он думал об этом странном происшествии, а потом забыл, сочтя еще одним необъяснимым фактом жизни этого полного тайн города.

Постепенно его исследования Альпесака продолжались. С тех пор как все узнали, что он сидит рядом с эйстаа, куда бы он ни пошел, ничто не преграждало его пути. Он не пытался покинуть город – охранники и Инлену препятствовали этому, но мог бродить где угодно. Подобное занятие было вполне естественно для мальчика из саммад, но теперь он помнил из своей прежней жизни все меньше и меньше и постепенно приспосабливался к жизни йилан.

Каждый день начинался одинаково. С первыми лучами солнца город пробуждался к жизни. Подобно всем прочим, Керрик умывался, но в отличие от них хотел пить, да и есть тоже. Йиланы ели один раз в день, иногда и еще реже, а пили всегда одно и то же и в то же время. С ним все было по-другому. Он мог бесконечно пить сок из пищевых плодов, возможно, из-за своих бессознательных воспоминаний о своем охотничьем периоде. Затем он ел фрукты, отложенные с вечера. Если у него были другие важные дела, он давал задание принести их фарги, но, когда возможно, старался сделать это сам. Фарги, как бы подробно он их не инструктировал, всегда возвращались с помятыми или гнилыми фруктами. Для них все они были одинаковы – корм для животных, которые едят все, что дадут, не взирая на качество. И, действительно, если какие-нибудь фарги были рядом, когда он ел, они собирались вокруг, внимательно смотрели и переговаривались между собой, пытаясь понять, что он делает. Самые смелые пробовали фрукты, а потом долго плевались, и это было очень смешно. Поначалу Керрик пытался прогнать фарги, досаждавших ему своим присутствием, но они всегда возвращались. В конце концов он привык к ним, подобно прочим йиланам, и прогонял только если нужно было обсудить какой-то важный и личный вопрос.

Постепенно он начал замечать в кажущемся беспорядке Альпесака естественный порядок и контроль, который правил всем. Думая об этом, он пришел к мысли сравнить движения йилан с движениями в подземном муравейнике. Внешне бессмысленная суета, а на самом деле разделение труда между рабочими, собирающими пищу, ухаживающими за молодняком, охраной, предохраняющей от возможных нападений, а в центре всего этого – матка, дающая начало потоку жизни, гарантирующему существование муравьиного города. Не самая точная аналогия, но лучшей он подобрать не мог. В конце концов, он был всего лишь мальчиком, попавшим в исключительное положение.

Часто по утрам он выходил вместе с фарги, чтобы привезти фрукты из рощ, окружавших город. Этим было приятно заниматься, пока не наступила дневная жара. А его растущее тело требовало упражнений. Он мог ходить быстро, даже бежать с тяжело топающей сзади Инлену и останавливался только потому, что она перегревалась и не могла идти дальше. Он испытывал огромное удовольствие, сознавая, что он может продлить бег, тогда как этого не может сделать даже такая сильная йилан, как Инлену.

Вокруг города широкими постоянно изменяющимися кольцами тянулись рощи деревьев и зеленые поля. Ассистенты Ваналпи и ее помощники все время выводили новые растения и деревья, некоторые из новых фруктов, и овощей были восхитительны, другие имели дурной запах или вкус. Керрик пробовал их все, потому что знал: перед посадкой все их проверяют на токсичность.

Видов растений, употреблявшихся в пищу, было даже больше, чем видов животных. Керрику не был известен глубоко укоренившийся консерватизм йилан. Будущее должно быть как прошлое – неизменным. Новые виды выпускались в мир после осторожного генного манипулирования и уже не изымались из него. Леса и джунгли Гендаши кишели новыми растениями и животными, которые были источниками постоянного восхищения Ваналпи и ее ассистентов. Большинство из них были слишком знакомы Керрику, чтобы представлять для него какой-либо интерес. Что удивляло его, так это огромные, неуклюжие холоднокровные животные, которых он называл мургу – это было слово на языке марбак, который он почти забыл.