Запад Эдема (пер. О. Колесникова)

Новизна плавания быстро прошла, потому что вокруг было только море и абсолютно никакого занятия. Большая часть помещения была занята мертво-живыми телами оленей и другой дичи. Они лежали сваленные в кучу с безвольными лапами и закрытыми роговыми клювами. Некоторые из оленей, хотя и неподвижные, лежали с широко открытыми глазами, и это было хорошо заметно в свете люминесцентных пятен. Керрик чувствовал себя неловко от того, что они смотрят на него и беззвучно кричат в своем парализованном состоянии. Впрочем, этого не могло быть, просто он переносил на них свои чувства. Пока наверху бушевал казавшийся бесконечным шторм, плавник урукето оставался закрытым, и воздух в нем становился затхлым и вонючим.

В темноте йиланы становились вялыми и засыпали. Только один или два из них бодрствовали все время. Однажды Керрик попытался заговорить с йиланом на руле, но тот не ответил: все его внимание было сосредоточено на компасе.

Керрик спал, когда шторм кончился и волнения на море улеглись. Он проснулся от холода; сверху задувал холодный ветер. Йиланы суетились, натягивая плащи, но ему воздух и лучи света доставили удовольствие. Он дергал за свой поводок до тех пор, пока медлительная Инлену не проснулась, а потом потянул ее в отверстие, ведущее наружу. Он быстро поднялся по морщинистой спине урукето и остановился рядом с Эрефнаис, которая стояла там, плотно закутавшись в большой плащ. Инлену стояла ниже так далеко, как позволял ее поводок. Керрик крепко ухватился за край и посмотрел вниз, в зеленые волны, катившиеся к ним и пенившиеся у спины урукето, смеясь, когда соленые брызги попадали ему в лицо. Это было великолепно. Лучи солнца пробивались сквозь облака, освещая бескрайнее море, которое тянулось до горизонта во все стороны. Дрожавший от холода Керрик обхватил себя руками, но не хотел уходить. Эрефнаис повернулась, увидела его и восхитилась его эмоциями.

– Тебе холодно. Пойди вниз и возьми плащ.

– Нет, мне это нравится. Я понимаю теперь, почему ты пересекаешь океан на урукето. Ничто не может сравниться с этим.

Эрефнаис была довольна.

– Очень немногие испытывают эти чувства. Если у меня отнять море, я буду чувствовать себя странно. – Странность подразумевала несчастье, отчаяние и, может, даже смерть.

Прямо по курсу перед урукето носились морские птицы, и Эрефнаис указала в этом направлении.

– Сейчас мы недалеко от земли. Видишь, там, у самого горизонта видна темная линия? Это берег Энтобана.

– Я слышал это название, но никогда не понимал его значения.

– Это огромный континент, настолько большой, что никто не обогнул его с юга. Это дом йилан, где один город сменяется полями другого города.

– Это и есть цель нашего путешествия?

Эрефнаис подтвердила.

– Да, на северном берегу. Сначала нужно миновать проход, называемый Генагли, и войти в теплые воды Апканала, на берегах которого расположен Инегбан.

Когда она говорила это, в ее глазах смешались радость и боль.

– Сейчас, в середине лета, можно быть довольным, но прошлая зима была худшей за всю историю города. Урожай погиб, животные тоже. Звери с севера приходили стадами. А однажды, правда недолго, из облаков сыпалась твердая вода, и земля была вокруг белой, пока она не растаяла.

Твердая вода! Смысл был ясен, но что это такое? Керрик уже хотел попросить объяснений, но тут перед его глазами возникли покрытые снегом горы. Правда, видение это сопровождалось угрызениями совести и страхом. Он потер глаза, потом посмотрел на море и отогнал воспоминание прочь. Что бы это ни было, понимания оно не принесло.

– Мне холодно, – сказал Керрик полуправду – полуложь, – я, пожалуй, вернусь внутрь.

Однажды утром он проснулся от теплого воздуха и солнечных лучей, лившихся через открытый плавник. Он быстро поднялся и присоединился к Вайнти и Этдирг, которые уже стояли там. Их внешний вид вызвал у него удивление, но поскольку они ничего не говорили об этом, он тоже промолчал: Вайнти не любила вопросов. Краешком глаза он посмотрел на нее. Ее лоб и углы мощных челюстей были окрашены в красный цвет и украшены мелкими завитками. У Этдирг на лице не было краски, но вокруг ее рук обвивались черные ветви, заканчивающиеся листьями на тыльной стороне ладоней.

Керрик никогда прежде не видел, чтобы йиланы украшали себя подобным образом, но постарался сдержать свое любопытство и стал смотреть на берег. Его линия быстро приближалась, зеленые лесистые холмы четко виднелись над голубым морем.

– Инегбан, – сказала Этдирг, вложив в это слово все свои чувства.

Покрытые травой поля чередовались с лесами, по ним бродили темные фигуры пасущихся животных. Когда миновали последний выступ суши, открылась величественная гавань. На ее берегу и раскинулся Инегбан.

Керрик, считавший Альпесак великолепным, увидел теперь настоящий город и выражением своих чувств доставил удовольствие Вайнти и Этдирг.

– Когда-нибудь Альпесак будет таким же, – сказала Вайнти, – хотя и не при нашей жизни, ведь Инегбан растет с начала начал.

– Альпесак будет лучше, – со спокойной уверенностью сказала Этдирг. – Ты сделаешь его таким, Вайнти.