Запад и Восток

— Чего это вдруг свет не может распространяться в пустоте? Как же мы видим свет солнца и далеких звезд?

— Вот именно, как? — спросил Бивер. — Без помощи эфира наука пока объяснить не может.

— Что есть свет — волна или частица? — риторически вопросил Норман.

— И то, и другое, — ответил я.

Норман вздохнул:

— Опять эти беспочвенные фантазии… Дэн, а чем ты последнее время занимаешься? Целыми днями пропадаешь у Джонса, а Джонс потом присылает мне какие-то подозрительные сметы…

Я взял из его руки листок, присланный Джонсом, и внимательно прочитал.

— Вроде все правильно, чего тут подозрительного?

— То, что я не знаю, что ты там у Джонса сделать пытаешься. Судя по затратам, похоже, что как раз космический корабль и строишь.

— Да построить-то космический корабль — не проблема, — отшутился я.

— Еще один прожектер, — промолвил Норман и откинулся на спинку стула. — Рассказывай, как построить космический корабль.

Я хмыкнул:

— Проблема в том, как вывести его в космос.

— Выстрелом из большой пушки? — предложил Бивер. — Один мой знакомый пересказывал мне французский фантастический роман. Будто бы какие-то американцы после окончания войны решили построить огромную пушку, чтобы выстрелить снарядом в Луну. И вроде как этот снаряд представлял из себя этакий вагон, чтобы в нем могли путешествовать люди.

— А, — сказал я. — «Из пушки на Луну» Жюля Верна. Ну так это фантастический роман, а в романах все нормально летает, даже если чушь написана.

— Жюль Верн, говоришь? — переспросил Норман и пододвинул к себе записную книжку. — Как это имя правильно пишется?

— Не представляю, — ответил я. — Но писатель довольно интересный.

— На английский есть переводы?

— Не знаю.

— Ты, помнится, еще в прошлом году что-то в таком духе на своей лекции рассказывал, — припомнил Норман. — И тоже полагал, что лучше использовать для путешествия на Луну ракету. Но если прикинуть, сколько в этой ракете должно быть топлива, то лучше снова подумать о пушке. Если начать рассуждать, сколько пироксилина нам потребуется, чтобы выстрелить ядром весом в… ну, не будем желать слишком многого… десять фунтов…

—… на высоту хотя бы в 50 миль, — продолжил я, — то получается уж очень много пироксилина. Пушку разнесет нахрен. — Я не помнил, сколько там пироксилина запланировал для своей чудо-пушки Жюль Верн, но подозревал, что в тротиловом эквиваленте оно потянет на маленький атомный взрыв.

— А нам обязательно так высоко запускать ядро? — спросил Бивер. — Нет, я понимаю, что с первого раза нам ядро до Луны не добросить, да и зачем нам на ту Луну ядра бросать — еще селениты обидятся и нам что-нибудь сбросят, а им всяко бросать в нашу сторону легче… Но если стоит задача забросить ядро в безвоздушное пространство, то мне кажется, десяти миль более чем хватит. Помните рекордный полет британского шара «Мамонт» несколько лет назад? Коксвелла и Глейшера? Они поднялись на высоту примерно пять с половиной миль… ну, может быть, шесть, потому что там не до замеров уже стало, можно только догадываться, какова высота была. И воздуха на этой высоте уже не хватало. А если до десяти миль подняться — то там уже воздуха практически не будет.

— Для дыхания, — сказал я. — А если учитывать воздух как фактор, создающий аэродинамическое сопротивление, то надо подняться на высоту в миль шестьдесят, чтобы этот фактор исчез. Вот там и начнется настоящее космическое пространство, куда без ракет нет смысла соваться. А то, что ниже, это атмосфера, и там вполне возможны другие варианты. Хотя, конечно, и реактивные двигатели там могут сгодиться.

— Вот даже странно, — заметил как бы про себя Норман, — почему это ты для воздухоплавательных аппаратов не агитируешь за свои любимые… как ты их окрестил?.. deezel? — он ткнул пальцем в эскизы дизельного двигателя, на которые я приобрел привычку медитировать последние недели. — Ракетные же двигатели тоже будут иметь КПД больше, чем у паровоза.

— Да что угодно будет иметь КПД больше паровоза, — огрызнулся я. — Только как вы ракетный двигатель сделаете, если пока не умеете даже толковой паяльной лампы сделать?

— А ты, конечно, умеешь, — ехидно бросил Бивер.

— Я умею бестолковую сделать, — бросил в ответ я. — Вот пошли завтра к Джонсу, вместе мозгами пошевелим над моей бестолковщиной, а то у меня уже извилины в мозгах бантиками завязываются.

— То есть вы с Джонсом работаете над паяльной лампой? — уточнил Норман.

— И над лампой тоже, — подтвердил я.

— Тогда я завтра тоже с вами к Джонсу поеду. Еще один мозг лишним не будет.

Мы совсем забыли о нашем Эле, а он внимательно нас слушал да на ус мотал. Усы у него, правда, были сейчас скорее виртуальными, ничего серьезного на его полудетской мордахе пока еще не росло. После ужина, когда я полусонно размышлял, пойти ли мне на посиделки к Макферсону или тупо завалиться спать, он напал на меня с вопросом, чем ракетный двигатель отличается от ракеты, допустим, Хейла, которые в войну применялись на флоте.

Я думал недолго: