Запад и Восток

— И ты подумай, что тебе больше хочется — выступать с бродячим цирком? Славы? Денег? А потом уже будем думать дальше в том направлении, которое выберешь. Потому что если надо денег, то это лучше не с цирком ездить, а перенимать опыт у Барнума. Можно иметь великолепный номер, сложный и красивый, но если ты не умеешь его продать, то деньги ты только потеряешь. Поэтому циркачам нужен Барнум, а нашей лаборатории нужен мистер Квинта. Учти, что в калифорнийской золотой лихорадке больше всего денег заработали не старатели, а те, кто продавал им муку, мясо и снаряжение.

Шейн задумался еще глубже, так что из-за стола его пришлось поднимать тычком. Неизвестно, какими зигзагами шли его мыслительные процессы, но несколько дней спустя он, когда я пришел забирать его и мисс Мелори после представления, подвел ко мне двух молодых людей:

— Мистер Миллер, им нужен номер!

— Э? — удивился я.

Эти молодые люди, Саймон и Лили, были канатоходцами, но Лили несколько месяцев назад упала во время представления, сильно разбилась, а когда выздоровела, оказалось, что она панически боится высоты и ничего не получается с этим поделать. Саймон, услышав о том, что Шейн передумал идти в артисты, хотел купить у нас одноколесник и роудраннер и перенять номер: для барнумской сцены, конечно, это простовато, но в цирке, гастролирующем по сельской местности, вполне пригодится. А там, глядишь, или Лили придет в себя, или Саймон придумает, как велосипеды усовершенствовать для более сложных трюков. В том, что номер Шейна в таком виде, как сейчас, не имеет никакого будущего, Саймон вполне отдавал отчет.

— Это вам надо было бы с мистером Квинтой побеседовать, он у нас этой стороной дел занимается, — сказал я. — С моей стороны никаких возражений нет, разве что вопрос: если мисс Лили не придет в себя к тому времени, как Саймон усовершенствует велосипед, не возникнут ли проблемы со сложными трюками? Это только кажется, что с велосипеда падать невысоко, на самом деле падение с велосипеда довольно травмоопасно. Навыки падать могут подвести, когда под ногами и руками находится раскоряченная железяка. Мисс Лили, может быть, на что-нибудь менее активное переключиться? Ну, вроде распиливания девушки? Она неподвижно лежит, ее пилят…

— Простите, — поразился Саймон. — Это как?

Я осекся. Мне казалось, цирковой номер «распиливание девушки» был всегда. Что, не был?

— Мне казалось, я читал о таком фокусе, — промямлил я.

— Наверное, вы книгу Робера-Удена читали? — предположил Саймон. — Он там, говорят, об очень интересных фокусах рассказывал, но не рассказывал, как их делать. Наверное, очень сложный фокус?

— По описанию, несложный, — решил высказаться я. — Нужна очень гибкая девушка.

— Лили очень гибкая, — вставил Саймон.

— А как это сделать в реале — можно прикинуть…

Я потянул из кармана свой блокнот, но тут Шейн решительно вмешался:

— Мистер Миллер, это, наверное, вместе с мистером Квинтой надо обсуждать.

Я осекся.

— Да, пожалуй, лучше, если Квинта будет присутствовать при разговоре. давайте, мы с ним договоримся, когда встретиться и Шейн передаст вам. А я к тому времени подумаю над схемой фокуса.

Когда мы попрощались и вышли на улицу, Шейн с укоризной промолвил:

— Вы, мистер Миллер, иногда как маленький. Номер же деньги стоит. А особенно такой: «Распиливание девушки»! — сказал он со сладким предвкушением. — Не, тут обязательно мистер Квинта нужен. И мистер Барнум!

— Это же не настоящее распиливание, — отозвался я, коря себя за словоохотливость. Действительно, как маленький: треплюсь как помело, не думая о словах. А чужие уши ловят.

Глава 10

—… И вот представляете, стоит наша милая Анна Свон и не знает, как выбраться из огня! По лестнице — страшно, там огонь, а в окошко Анне не пролезть, маловато окошко. А уж когда из соседнего окна бенгальский тигр выскочил, да начал вертеться перед входом в здание: и огня ему страшно, и толпы, что вокруг пожара собралась… Люди кричат: «Несите ружья!» Тут спасать надо из пожара людей, а пожарные подступиться боятся… И драгоценные минуты уходят. Тут один пожарный топором по тигру — раз, и насмерть! — вбегает по лестнице, прямо через пламя, хватает Анну, взваливает на плечо — и обратно. А наша Анна — это, понимаете ли, не только семь с половиной футов (2,3 метра) роста, это еще и объем соответствующий, поэтому и весу в ней было четыреста фунтов (180 кг с небольшим)… ну, это ж с одеждой, с кринолином и обувью, вы понимаете, он же не голую ее тащил…