Западноевропейская поэзия XХ века. Антология

На одной из дождливых тропинок,В луже, ветром осенним разбитой,Мы письмо прочитали солдата,Что убит на старинной войне.Было время, шагал он куда-то,Зеркала мороза сверкали,И пустынными были дороги,И кричало над ним воронье.Что мы в этом письме прочитали?Показался язык нам знакомым.Боль былая ничем не скрыта.Удаляются к лесу шаги.Время между зарей и закатом.

Не известны ни год, ни месяц.Только путь солдата. И сырость.И стирает тропинку ночь.

ЖАН РУССЕЛО

Жан Руссело(род. в 1913 г.). — Родился в рабочей семье. В довоенных сборниках («Чтобы не умирать», 1934; «Вкус хлеба», 1937) заметно влияние Элюара, Реверди, Жува. В годы войны — участник движения Сопротивления, один из основателей — вместе с Рене Ги Каду — так называемого «Рошфорского содружества», объединившего патриотически настроенных поэтов. Сборники «Переделать ночь» (1943), «Кровь небес» (1944) ж ноэма «Июнь» (1943) принадлежат к лучшим образцам французской антифашистской поэзии. В послевоенной лирике Жан Руссело, по его собственному признанию, старается «порвать адский круг отчужденности», приобщиться к радостям и бедам отдельного человека и всего человечества, научиться «давать и принимать» (сб. «Изгнания не существует», 1954; «Сплочение времени», 1957; «Расстояния», 1963; «Дорога молчания», 1963; «Кому о жизни говорит…», 1971; «От того же к тому же», 1973). Автор работ о творчестве Э. По, Верлена, Жакоба, Сандрара, о проблемах языка а стиля; переводчик сонетов Шекспира.

ХЛЕБ ВЫПЕКАЮТ НОЧЬЮ

Перевод М. Кудинова

В предместьях города, где толп людских не счесть,Я с незнакомцами шел ночью по асфальту.Шагали молча и уверенно ониИ приняли меня таким, каков я есть.Когда же день настал, увидел я, что люди,Не говорившие ни слова, как растенья,

Покрыли неподвижный круг землиИ круг абсурдный снов моих тревожных.И, чувствуя, как я расту в молчанье этом,Я начал понимать: тут ждут мое зерноИ я не одинок, раз у меня есть руки,Которые всегда должны давать и брать.С тех пор не знаю сам, пишу ли я стихиИли размахиваю колоколом сердца;Но знаю, голос мой для слуха создан был,Услышан он людьми, как мной услышан пекарь,Что под землей поет, хлеб выпекая ночью.Хлеб — церковь для людей, и нет у них другой.В той церкви — витражи из золотистых злаков,

И красный цвет ее — цвет ваших красных глаз,Сиделки, прачки и шахтеры! Синий цвет —Цвет ваших рук, что посинели от работы,Крестьяне, каменщики, бледные служанки,Поденщики нужды из дальних деревень,Пустившиеся в путь обратный спозаранку.Я видел толпы их. Им не было числа,Как нет числа траве. Но было правом ихБезмолвно умереть иль небу навязатьРеспублику своих животворящих соков.И я избрал тогда тех, кто мне руку дал,Кто Неожиданность хотел узреть воочью.Пылал рассвет. Мы шли. Туда, где хлеб нас ждал.

И был он, как стихи, — плодом бессонной ночи.

* * *

«Пространство не знает времени…»

Перевод М. Ваксмахера

Пространство не знает времениВремя не знает пространстваОни просто друг друга терпятКак чета глухих стариковЧто едят из однойМискиИз одной памятиИз одной беспамятности.

* * *