Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв.

Разумеется, военная помощь Польше со стороны Руси была соответствующим образом обусловлена. Ясно, что Казимир I должен был отказаться от всяких претензий на Червенские города. Русская летопись особенно под­черкивает обязательство Казимира вернуть захваченных еще Болеславом Храбрым во время киевского похода 1018 г. пленных: “... и вьдасть Казимир за вено людии 8 сот, еже бе полонил Болеслав, победив Ярослава”47. Основываясь на Новгородской 4 летописи, следует пола­гать, 'что в число этих 800 человек не вошли женщины и дети48. Поэтому, опираясь на чтение, зафиксированное в фототипическом воспроизведении “Повести временных лет” по Лаврентьевскому списку49, С. М. Кучинский предлагает считать число возвращенных пленных в 5000 человек 50. Число “50 сот” действительно имеется в Лаврентьевской51 летописи, однако в Ипатьевской и Рад-зивилловской52 летописях, восходящих в этой части “ общему с Лаврентьевской протографу, читается та же цифра, что и в Новгородской 4, т. е. “осмь сот”. Поэтому последняя цифра была принята А. А. Шахматовым 53 и последними издателями “Повести Временных лет”54. Чтение “Я сот” легко могло получиться в результате смешения писцом букв “и” (8) и “н” (50). Учитывая все эти обстоятельства, поправку С. М. Кучинского никак нельзя принять, хотя число возвращенных пленных дей­ствительно превышало 800 человек.

Что касается русской стороны, то она, по-видимому, не брала на себя обязательства вернуть пленных поля­ков, захваченных в >1031 г.55

Русские летописные источники сохранили известия о трех походах Ярослава на Мазовшан. В советской56 и польской57 историографии высказывалось, однако, мне­ние, что фактически речь должна идти о двух походах — 1041 и 1047гг.— и что похода 1043г. Ярослав не совершал.

Опорой для такого рода суждений в работах ряда историков явился источниковедческий анализ летопис­ных известий о русских походах в Мазовию, который был сделан А. А. Шахматовым. Разбору этих известий он по­святил несколько очень интересных страниц в своем за­мечательном исследовании “Разыскания о древнейших русских летописных сводах” 58.

В немногих словах его выводы сводятся к следующе­му: в основе летописных известий о смерти Болеслава Храброго, антифеодальном движении в Польше под 1030 г. и летописной статьи 1043 г. о браке Казимира I и сестры русского князя Ярослава I и о двух походах последнего на мазовшан лежит житие Св. Антония, ут­раченное уже в XVI в. Составитель жития воспользовался рассказом о Моисее Угрине. Житие было составлено несколько позже 1072—1073 гг.59 и частично вошло в со­став Киево-Печерского Патерика. Отсюда А. А. Шахма­тов делал вывод, что в летописной статье 1043 г. (т. е. в “Житии Антония”) в обобщенном виде рассказывается о двух разновременных походах на мазовшан60, которые закончшись победой Ярослава. Развивая эту мысль А. А. Шахматова, Д. С. Лихачев отнес эти походы к 1041 и 1047 гг.61.

Рассказ о Моисее Угрине сохранился .в составе Кие­во-Печерского Патерика. Однако сравнение его с летопи­сью свидетельствует скорее против, 'чем в пользу пост­роения А. А. Шахматова.

Об источниках летописных известий о смерти Боле­слава Храброго и о крестьянском восстании в Польше автору этих строк приходилось уже говорить в другом месте. Сопоставление этих известий с аналогичными по­казаниями рассказа о Моисее Угрине привело его тогда к выводу, что рассказ о Моисее Угрине не может рас­сматриваться как источник статьи 1030 г. в “Повести временных лет”. Анализируя параллельные тексты лето­писи и рассказа о Моисее Угрине, можно высказать пред­положение, что в основе их лежал какой-то общий источ­ник, повествующий о судьбе плененной Болеславом I се­стры Ярослава Предславы. В свою очередь этот рассказ использовал при характеристике событий 20—30-х го­дов XI в. в Польше источник польского происхождения, в частности, показания польки — жены князя Изяслава62.

Разрабатывая свою гипотезу, А. А. Шахматов ссыла­ется, между прочим, и на так называемый “Тверской сборник”, тоже упоминающий о Моисее Угрине. На пока­заниях “Тверского сборника” поэтому стоит остановить­ся подробнее. В сборнике имеется два относящихся к рассматриваемым сюжетам текста, которые сопровожда­ются ссылкой на Патерик. Первый помещен под 1015 г.: “Бяшежесей отрок родом Угринь, именем Георгий, брат Моисею, его же потом плени Болеслав, пленуа Киевь с Святополкомь, бияся с Ярославом; много пострада в Ля-сех в плену от жены некыя, ея же мужа убиша на боювой Ярославля; она же хоте сего Моисея в дом свой взя-ти в мужа себе, красоты ради его, бяше бо красен вел-ми; о нем же повесть в Патерице в Печерскомь”63.