Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв.

Такое сообщение в самом деле имеется в “Повести временных лет”, где оно помещено под 1043 г.: “В си же времена вдасть Ярослав сестру свою за Казимира, и вдасть Казимир за вено людий 8 сот, яже бо полонил Болеслав, победив Ярослава”. Аналогичное сообщение под 1041 г. помещено и в Новгородской 4 летописи: “Той же осени дасть Ярослав сестру свою за Казимира. В тыи лета абидяше Моислав Казимира, и ходи Ярослав двожды на мазовшан в лодиях, и рече к Казимиру: “ели­ко отець твой Болеслав, победив мене, и полонил людей моих за ся, то вдаи ми за вено”. И събра Казимир людин его Руси толоненых 800, кроме жен и детей, и вда за ве­но Ярославу, шюрину своему. Сей же Казимир вда сест­ру за Изяслава, сына Ярослава”79.

Большая четкость этих известий, говорящих пря­мо о состоявшемся 'браке и точнее объясняющих судь­бу пленников, в свое время захваченных Болесла­вом Храбрым, является достаточным основанием к тому, чтобы признать тексты “Повести временных лет” и Новгородской 4 летописи более первоначаль­ными.

В таком случае текст Новгородской Первой летописи окажется сравнительно поздней редакцией, соединившей воедино известие 1041 или 1043 г. о браке Казимира и сестры Ярослава с известием 1047 г., сообщающем о походе Ярослава на мазовшан. Что касается слова “третьее” в тексте Новгородской 4 летописи под 1047 г., то появление его объясняется, по-видимому, влиянием сообщения 1041 г. в ней, где говорится о том, что Ярослав “двожды” совершал походы на Ма-зовию.

Теперь необходимо перейти к разбору соответству­ющих текстов “Повести временных лет” под 1043 и Нов­городской 4 летописи под 1041 г. (в Софийской I летопи­си под 1043 г.).

Сравнение их выявляет существенные расхождения

“Повесть               Новгородская 4 летопись

временных  лет”           “Toe  же  осени  Ярослав  даст

“В    си     же    времена     сестру свою за Казимира   И в

вдасть Ярослав сестру     та лета обидяшеМоислав Кази-

свою   за   Казимира,   и     мнРа> и Х°ДИ Ярослав двожды

вдасть Казимир за ве­но людий 8 сот, яже бе полонил Болеслав, победив Ярослава”

в лодиях на Мазовшаны и ре-че Казимиру ели отець твой Болеслав победив мене, и по­лони людий моих за ся, то дай ми за вено И собра Казимир людий его Руси полоненых семьсот, кроме жен и детей, и вда за вено Ярославу — шури­ну своему Сей же Казимир вда сестру за Изяслава, сына Ярослава”

Анализ расхождений, существующих между известия­ми 1043 г в “Повести временных лет” и 1041 г в Новго родской 4 летописи, наводит не только на мысль о том, что редакции этих собщений разновременны, но и убеж­дает, что редакция Новгородской 4 летописи является более древней

Правда, и в этой редакции можно обнаружить не­сколько редакционных слоев, раскрывающих иногда ха­рактер постепенной обработки текста летописцами Речь идет о таком точном определении времени брака Казими­ра, как “тое же осени”, возникшем, как указывал еще А А Шахматов80, под влиянием других известий летопи­си, помещенных под тем же годом

В пользу такого решения вопроса говорит тот факт, что эта внешне точная дата брака Казимира в действи­тельности является ошибочной Как удалось доказать еще О Бальцеру, брак Казимира и Марии Добронеги следует датировать не позже, чем 1039 г 81

По-видимому, и речь Ярослава к Казимиру является продуктом вольного творчества позднейшего редактора, на основании знакомства с предыдущими летописными сообщениями о Польше ошибочно назвавшего Казимира сыном Болеслава Храброго. Такая комбинация имен не могла представляться ему неправдоподобной, так как ле­тописи не было известно имя Мешко II

Отбросив эти поздние напластования, получаем сле­дующий текст:

“В си же времена Ярослав даст сестру свою за Кази­мира И в та лета обидяше Моислав Казимира и ходи Ярослав двожды в лодиях на Мазовшаны И собра Ка­зимир людий его Руси полоненых семьсот, кроме жен и детей, и вда за вено Ярославу, шурину своему Сей же Казимир даст сестру свою за Изяслава, сына Ярослава”.

Сравнение восстановленного таким образом текста с соответствующим местом “Повести временных лет” сви­детельствует в пользу того, что сообщение последней представляет собой по существу лишь краткий пересказ текста, реконструируемого на основе рассказа Новгород­ской 4 летописи “Повесть временных лет” под 1043 г. не сообщает ничего ни Q походах на Мазовию, ни о бра­ке Изяслава и сестры Казимира Не поясняет она и того обстоятельства, что в число 800 возвращаемых пленных не входили женщины и дети