Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв.

Неудачно развивавшийся для Древнечешского госу­дарства польско-чешский конфликт второй половины 80—90-х годов X в. привел к серьезному изменению в расстановке сил в Центральной и отчасти Восточной Европе. За 'счет резкого ослабления Древнечешского государства сильно возросло влияние и могущество мо­нархии Пястов, а успехи процессов феодализации выдви­нули в ряд сильнейших центральноевропейских держав Венгрию. В силу своего географического положения как Польша, так и Венгрия оказывались в гораздо более выгодном, чем Чехия, положении перед лицом Империи3, перед восточным натиском германских феодалов, пред­ставлявшим в тот момент наибольшую угрозу для са­мостоятельного развития центральноевропейских госу­дарств.

С другой стороны, присоединение Малой Польши к Древнепольскому государству и укрепление власти киевского князя в западнорусских землях привело к то­му, что Киевская Русь и Польша стали соседями на очень большом отрезке своих границ. С расширением соседства, естественно, расширились и культурные и эко­номические контакты между двумя странами, а польско-русские отношения превращались в весьма существен­ный фактор, влиявший на общую международную си­туацию, на общий политический курс как Руси, так и Польши. Развитие польско-русских отношений превра­щалось в важный элемент общего политического разви­тия стран Центральной и Восточной Европы.

Любопытно, что новой расстановке сил соответство­вали как бы и перемены, происшедшие на польском и чешском княжеских столах.

Мешко I, скончавшемуся в 992 г., не удалось, судя по документу “Dagome iudex”, довести до конца борьбу с Древнечешским государством за Малую Польшу. Борь­ба за Краков завершилась только при его преемнике Болеславе Храбром — сыне чешской княгини Добравы.

Со смертью Мешко с тогдашней международной аре­ны действительно сходил выдающийся европейский го­сударственный деятель, человек очень трезвого ума и расчета, широкого кругозора, большого дипломатиче­ского чутья и умения. Между ним и его противниками в Польше — “племенными” династами — и, может быть, его предшественниками, дело которых он столь искусно продолжал, существовала, конечно, дистанция огромно­го размера. Едва ли может быть какое-нибудь сомнение, что этот, по всей вероятности, почти необразованный, скорее всего неграмотный, жестокий и мстительный, князь был одним из самых талантливых государей Централь­ной и Восточной Европы. И уж, во всяком случае, нельзясомневаться в том, что у него была тяжелая рука, что олицетворяемая им княжеская власть была суровой и сильной, ибо только такой в-ласти требовали тогдашние политические условия, только такая власть могла обес­печить коренные классовые и политические интересы гос­подствующего класса феодалов в целом.

При Мешко I Древнепольское государство не только внушительно расширилось территориально, но и превра­тилось в одно из ведущих государств на Балтийском море. На севере и востоке Европы оно стало очень актив­ным участником политической жизни тогдашней Европы. Польская дипломатия часто успешно действовала при дворе германского императора, в Чехии и Дании, а мо­жет быть, даже в Швеции и Венгрии4. Стремясь обеспе­чить свои государственные интересы, Мешко I завязы­вает связи с далеким Римом, а временами ведет даже вместе со своим чешским соседом серьезные политиче­ские интриги в Империи, поддерживая непокорных вас­салов императора.

Продолжателем политики Мешко I был его старший сын Болеслав Храбрый. Вступление его на польский вели­кокняжеский стол произошло, однако далеко не гладко.

Перед смертью Мешко I, по-видимому, разделил го­сударство между своими сыновьями5. Источники не дают твердых оснований, чтобы судить, каким образом были распределены между ними польские земли. Особенно сло­жен вопрос с уделом, выделенным Болеславу Храброму. Существующее в науке предположение, что Болеславу принадлежала краковская земля, которой он правил, на­ходясь под верховной властью чешского князя6, не под­тверждается показаниями источников и плохо вяжется с общей линией развития польско-чешских отношений кон­ца X в. Важен, впрочем, иной факт. Первые годы прав­ления Болеслава прошли в борьбе за восстановление государственного единства. Около 995 г. борьба эта была успешно доведена им до конца. Младшие братья вместе с мачехой Болеслава — Одой бежали из страны. Поморье признало свою зависимость от польского князя7.

Успехи объединительной политики Болеслава I опре­делялись, разумеется, в первую голову расстановкой классовых и политических сил внутри страны, заинте­ресованностью основной массы польской знати в силь­ной центральной власти, которая гарантировала бы ей “право” на эксплуатацию феодально-зависимых кресть­ян. Немаловажную роль должен был, однако, сыграть и внешний фактор — незавершенность польско-чешско­го конфликта, продолжающаяся война с полабо-при-балтийским славянством.