Запах легких денег

— Оперативно работаешь, Жорик! Хвалю! — заметил Макс и, увидев удивленный взгляд таксиста, сказал без тени сомнения. — А это её родной брат. Так и рвется сестру искать. Бежит, сломя голову, куда глаза глядят! Несмысленыш!

— А-а! — протянул здоровяк и уселся на свое водительское место.

Все четверо тоже быстренько забрались в «волгу». Макс сел спереди рядом с водилой, а Витю посадили сзади между Киселевичым и Жорой. Так надежней. Кто его знает, дернет дверь во время остановки на светофоре и будь здоров! А без него эту девку ни в жизнь не найти! Так что он главный свидетель! По всем законам ведения следствия его надо на руках носить и оберегать, как зеницу ока.

Макс проверил, как усадили свидетеля, и махнул рукой.

— Поехали, шеф!

— Незамедлительно! — водила с готовностью врубил первую передачу и надавил на газ.

«Волга» со свистом отъехала со стоянки и перестроилась в правый ряд, который поворачивал направо.

Тут же со стоянки отъехал неприметный «жигуленок» непонятного темного цвета и устремился следом за ней. Никто из четверых в «волге» его, конечно, не заметил, потому как машин вокруг была масса. И никто не увидел, что за рулем «жигуленка» сидел вокзальный капитан.

Обе машины свернули на Садовое кольцо и пошли в сторону Таганки, резво набирая скорость. Капитан держался на значительном расстоянии, но не отставал. Видно, очень хотелось ему узнать, что затеяла эта веселая компания.

Скромная однокомнатная квартирка Алисы располагалась в не очень новом доме в Люблино. Родичи оставили её дочке и уехали в новую на другой конец Москвы. Алиса и Роман жили вместе уже год после того, как познакомились на вечеринке у общих знакомых. Роман был приезжим, из Карячина, куда они с Алисой и ездили в отпуск к его родителям. Он работал официантом в одном из московских ресторанчиков, коих сейчас расплодилось великое множество, получал свои двести баксов вместе с редкими чаевыми, так что всех денег с трудом хватало на молодую разгульную жизнь. Алиса училась в медицинском институте на дневном, денег в семью не приносила, но зато обеспечивала её отдельной от родичей квартирой, за которую практически ничего не надо было платить. Они намеревались пожениться, и Алиса давно уже лелеяла гигантские планы строительства своей будущей семейной жизни.

На осуществление планов, как всегда, не хватало денег, и влюбленные экономили каждую копейку, мечтая спустить все в один момент — на свадебное путешествие куда-нибудь недалеко, по Московской области. Но теперь началась совсем другая жизнь! Легких денег привалило немерено, и можно было разгуляться по самому большому счету. Какое там свадебное путешествие по Подмосковью! На Канарские острова и никак не меньше!

И сейчас Алиса сидела в кресле и с удовольствием пересчитывала зеленые шелестящие купюры. Она занималась бы этим до бесконечности, если бы Роман не маячил у неё перед носом с навязчивым желанием посчитать самому. Но Алиса не могла доверить ему столь ответственное дело. В их семье она должна была стать главным бухгалтером и министром финансов в одном лице, а заодно и думским спикером, который, как известно, распоряжается, кому говорить и когда.

Перед ней на журнальном столике лежали аккуратные пачки, равные, судя по размеру, десяти тысячам долларов. Алиса сначала тщательно пересчитала несколько раз по сто штук купюр, отмечая что-то у себя на бумажке, сложила ровные стопочки по десять тысяч долларов в каждой, и, в конце концов, должна была подсчитать общую сумму на калькуляторе.

— Сорок пять, сорок шесть… — бормотала она, тыкая пальцем в каждую стопочку. — И ещё несколько купюр…

Роман ходил вокруг да около с жутким желанием пошелестеть новенькими бумажками, да Алиса запретила их трогать, чтобы ей якобы не сбиться со счета и не перепутать, что она считала, а что нет. Наконец, она подсчитала общую сумму на калькуляторе, сверилась со своими записями на бумажке и доложила:

— Получается четыреста шестьдесят тысяч шестьсот долларов! Ты представляешь, Ромка! Четыреста шестьдесят тысяч! Мы богачи! Мы почти миллионеры!

— Ну да, какие же миллионеры? — с сомнением сказал он.

— Так до миллиона совсем ничего! — уверила она его.

Ее восхищение подействовало даже на его невпечатлительную натуру. Его всегда было трудно чем-то удивить, даже большой суммой денег. Удивился бы он, пожалуй, только в тот момент, когда вдруг, неожиданно, эта сумма куда-нибудь испарилась, исчезла.