Запах лимона

Хорошо, что О'Дэти, устраивая в техникум Смита Джека, бывал несколько раз у старика и ему все здесь знакомо. Спасибо запасливому старику. О'Дэти возьмет его самодельный ключ и никто не подумает, что он спрятался в трубе. Схватил свою одежду — пока опять наверх, там видно будет.

Сегодня рано вызвали на фабрику мистера Фаренгайта. Рыжий ирландец не дает ему спать. Несколько минут седьмого, а мистер Фаренгайт уже в своем кабинете выслушивает доклад полицейского чиновника, дежурившего со своими людьми эту ночь на заводе.

«Когда был обнаружен показавшийся подозрительным свет сквозь ставни в помещении смотрителя трубы № 2, направились туда. На стук не открыли. В 4 часа 44 минуты дверь была взломана».

— Надо немедленно допросить смотрителя. Раз исчезли пропуск, билет и его платье, значит, негодяй побывал у него… Он был с ним в дружбе, хлопотал за его сына. А мы полагали, мерзавец ускользнул до закрытия ворот. Теперь ясно, что вы выпустили его сегодня утром, когда вывозили срочный заказ. Во всяком случае, немедленно допросить смотрителя.

— Но он мертвецки пьян…

— Доктора…

— Доктор говорит, что опьянение настолько сильное, что раньше, чем через два-три часа, мы от него ничего не добьемся.

— Позвать сюда инженера Левенстена.

Мистер Фаренгайт сам энергично берется за дело. Может быть, действительно, только немедленный допрос несчастного Смита может дать следы беглеца.

— Инженер Левенстен! Как обстоят дела с вашим отрезвляющим газом?

— Он приводит в сознание через три, четыре минуты.

— Великолепно. Надо сейчас же отрезвить одного человека. Приготовьте все необходимое.

— Слушаюсь, но смею заметить, что действие газа на человеческий организм, в смысле последствий на здоровье, еще совершенно не выяснено.

— В данном случае, это не имеет значения.

— При недостаточно здоровом сердце может последовать смерть.

— В какой промежуток времени?

— Через час, другой.

— A-а, приготовьте аппарат.

Лаборатория А-4. Инженер Левенстен приготовляет аппарат. Посреди комнаты большой шкаф из иллюминаторного стекла с герметически закрывающейся дверью. Три каучуковых трубки ведут от высокого баллона и раскрывают один большой зев в виде граммофонной трубы в шкафу… В шкаф ставят низкое деревянное кресло. Укрепляют прочно на винте.

— Введите пациента.

У несчастного Смита жалкий вид. Никогда в жизни не был так пьян старый смотритель. Он совершенно не соображает, что с ним делают. Пытается вырваться, но через минуту уже крепко привязан к креслу. Герметически закрывается дверь.

— Попросите мистера Фаренгайта.

— Разрешите приступить.

Инженер, с секундомером в руках, начинает медленно нагнетать газ из баллона.

2 минуты 36 секунд. Старик подымает голову и глазами, еще бессмысленными, озирается. 3 минуты 27 секунд. Он пришел в себя. Где он, что с ним? Он испуганно, дико смотрит на директора. Да, да, здорово напоил его мистер О’Дэти.

«Готово». Доктор свидетельствует — признаков опьянения как будто и не было. Только вот сердце что-то…

— Ну, этим займетесь потом. Мистер, приступите к допросу.

Ничего путного не извлечь из этого допроса. Старик от страха совершенно потерял память и сообразительность. Он понимает только одно, что его выгонят с места и семья останется без хлеба. Может, он еще смутно рассчитывает на Дэти. Во всяком случае, больше того, что Дэти у него действительно был несколько минут и затем по его просьбе ушел, что он, Смит, действительно с вечера порядочно выпил, — старый смотритель ничего не может сказать.

Полицейский чиновник его возьмет с собой. Там его сумеют допросить получше…

Но что это со стариком? Смит вдруг закачался. Начал коротко хватать воздух. Взмахнул смешно руками и хлопнулся на пол.

Брезгливо сморщился Фаренгайт: «Что это?» — «Смерть, мистер Фаренгайт!»

Инженер Левенстен несколько ошибся в расчете — не час, не два, а всего 15 минут выдержало старое сердце отрезвляющий газ…

По всей Уоллс-Воллс фабрике, от угольных складов под землей до электро-вентиляторной службы в 6 этаже, только и разговоров и шепотов об инженере О’Дэти.

«Германский шпион…» Проклятый большевик… громко в лабораториях инженеры. — «Коммунист… коммунист… Его хотели убить за попытку какого-то разоблачения. Молодчага. Спасется…» — шепотом в рабочих мастерских…

* * *

В девятом часу Кэт О’Дэти, взволновано плачущую, не спавшую всю ночь, — слухи добежали и до нее, — допустили к господину директору. «Ваш муж государственный преступник… Где он?… Я полагаю, вам это лучше известно… Удивлен, что вы еще имели возможность явиться ко мне…»

* * *

«Служебная записка. Сегодня 28 марта в 14 часов затопить печь № 2. Требуемая температура нагрева — максимум. Зам. технического директора инженер Чертой».

* * *